— Послушай, Птаха. Признайся — не ребятам, мне одному признайся, что наплёл про план, спасая шкуру. Между нами, по-честному. Ну, нет никакого плана. Не удалась разведка. Бывает. Поклянись, что больше ни-ни — никакой самодеятельности, ни шага лишнего, ни слова. И я тебя вытащу из этой истории, обещаю. Спущу все на тормозах потихоньку. Ты мне веришь?
Я поднял глаза.
— Я тебе верю, но дело не в этом, Кот. Мне очень нужны деньги, и у меня действительно есть план. Только он чуть сложнее. Совсем ненамного. Нужно просто достать симбионта.
Кот потёр рукой лоб, глубоко и обречённо вздохнул.
— У меня уже температура от тебя, Птаха. Сам не понимаю, что мне мешает отдать тебя парням.
— Это реально, Кот.
— Ну, допустим. И?
— В слияние можно войти не только изнутри, но и снаружи. Можно отключить пульт, открыть люк и кабину. Симбионта не заблокируешь.
Брови лейтенанта медленно ползли вверх.
— О нейродрайве как средстве угона я как-то не думал.
— И никто не думал, и правильно. Зачем нейродрайверу угон?
— Ну… м-м-м. Да. Ладно. Допустим.
После паузы Кот сказал, вздохнув:
— Ну договаривай уже. Так где мы возьмём нейродрайвера, которому нужен угон?
— Я сам пойду, — выговорил наконец я, отведя глаза.
Взгляд лейтенанта я чувствовал кожей, казалось, сейчас он просверлит меня насквозь.
— Ты хочешь сказать, что сможешь?
— Смогу.
— Почему ты так думаешь? Ты пробовал?
— Пробовал. Давно, правда. Но я уверен, что смогу.
— Вот как.
Кот покусывал губы и глядел так, будто увидел меня в первый раз.
— И ты возьмёшься?
— Да.
— Ты ведь даже не тренирован. Эти их специальные штучки…
— Да.
— Птаха. Ты Весёлого Джо помнишь?
— У меня брат такой же, — поднял я глаза на Кота. — Давно. Хочешь меня отговорить?
Помолчав, лейтенант спросил:
— Почему не сказал тогда?
Я не ответил, и он не стал переспрашивать.
Кот встал, прошёлся взад-вперёд по комнате, остановился у окна, приподнимаясь на носках и легонько покачиваясь — вверх-вниз.
— Неужели тебе не хочется взять большой куш? — сказал я ему в спину. — Настоящий, такой, что раз в жизни? Легендарный? Что же ты за бандит, Кот, если тебе не мерещится большой куш?
Лейтенант резко обернулся, изломом вскинул бровь.
Хмыкнул.
Покачал головой.
— Я узнаю насчёт симбионта, — наконец пообещал он. — Правда, тебе ещё придётся доказать, что ты это можешь.
***
Вечером я забрёл к Лике — наудачу, в общем-то, не надеясь её застать; тем не менее, она оказалась дома.
— Бедный и бледный, — прокомментировала она, окинув меня взглядом. — Зато живой. Досталось?
— Я думал, ты сегодня работаешь, — пробормотал я, неловко усаживаясь на жестковатый стул.
— Ты бы уж сразу на диван укладывался, герой, — грустновато рассмеялась Лика, правильно оценив моё ёрзанье. — На животик. Легко отделался, я тебе скажу. Каланча вчера прилетел просто бешеный. Рвал и метал.
Лика помолчала и добавила тихо:
— Я так перепугалась, Птаха. Я… из-за тебя сегодня на работу не пошла. Не смогла просто. Боялась… хотела сразу узнать, если что.
И она почти неслышно всхлипнула.
— Лика, — сказал я строго. — Ну ты что, в самом деле? Думаешь, я не соображаю, что делаю? Ну-ка прекрати. Милая… Слушай, можно я, правда, на диван лягу?
— Угу…
— Я ведь не просто так исчезал, Лика. Я план принёс. Реальный. Ребята до сих пор гудят, как пчелы.
— Угу… То-то тебя эти пчелы покусали… Сидеть не можешь…
— Ну, так нечестно, — смутился и слегка обиделся я. — Во-первых, я могу.
— Лежи, лежи, герой, видела уже…
— Во-вторых, это издержки и вообще мелочь. Ты ведь сама советовала действовать, а не выжидать. Так вот, у меня получилось! У меня есть реальный план, понимаешь, Лика? Настоящий большой куш! Возможность решить все проблемы! Эти… недоразумения по сравнению с главным не стоят выеденного яйца.
— Угу…
Лика вздохнула, улыбнулась мягко и немного печально.
— Птаха… Ты такой смешной и глупый малыш. Советовала… Конечно, я советовала, и даже всё правильно, наверное, говорила. Советовать мы все, бабы, горазды.
Она присела на диван рядом со мной, легко и нежно провела рукой по спине.
— А вы, мужики, горазды прожекты строить. Кого не послушаешь — воз идей и планов, и так уж всё расписано, и как что произойдёт, и как замечательно всё потом станет… И так привыкаешь уже участвовать в этой игре, и делаешь вид, будто всё всерьёз, сама уже веришь… Всерьёз слушаешь, всерьёз советуешь.
Мягкая рука взъерошила мои волосы.
— Только… Чтобы, как в омут головой, от слов сразу к делу… Этого уже и не ждёшь. Забываешь, что бывает и так…
— Так ты мне не поверила.
— Нет, Птаха, ты так не думай, пожалуйста, — серьёзно попросила Лика. — Я верю. Я не помню, чтобы кому-то удавалось вырваться отсюда… Но тебе удастся, точно. Кому же, если не тебе. Ты… Ты просто будь осторожней, ладно? Глупостей не наделай, малыш.
— Я не малыш, Лика. Не зови меня так.
— Ты смешной колючий ёжик. Покажи попку-то, полечу.
— Не надо.
— Какой сердитый. Тогда я и спрашивать не буду.
— Не надо!
— Надо, надо. Легче же станет. Не смей меня стесняться, дурачок.
— Лика…
— Ладно тебе, не буду, не буду… Птаха… Миленький мой…
10