Разбегающиеся миры, или Вселенская толкотня локтями

Вот почему выйдя от Крутова и шагая к своему кабинету, Топтыжный пребывал в пресквернейшем расположении духа. Он и до замечания председателя комитета переживал, что, прослужив верой и правдой «конторе» почти двадцать лет, угодил как кур в ощип. А ведь до пенсии по выслуге лет полковнику оставалось всего ничего – полгода. Да ещё нужно было растить несовершеннолетних сына и дочь, обеспечивать больную жену и престарелую мать.

Бесспорно, опала генерала Столповского тревожила Топтыжного, но во вторую или третью очередь. Главная же причина переживаний заключалась в том, что Иван Сергеевич оказался несостоятельным как чекист, «профукав» Глюка. «Профукал» не кто-то, а он – бывалый оперативник и контрразведчик Шаман, раскрывший добрую дюжину вражеских резидентов. Ну и, в первую очередь, службу Топтыжный, за исключением частных моментов, очень любил. И желал служить России верой и правдой.

Следовательно, двойного агента Глюка, в чём того небезосновательно заподозрили, надлежало разыскать, во что бы то ни стало! Если, конечно, он уже не перебрался за кордон к

предполагаемым новым хозяевам – к «скунсам».

Глава шестая

1

От орехово-зуевского вокзала Рокотов выехал на автомагистраль «Москва – Владимир» и погнал «Витязь» прочь от столицы. Затем он свернул на какую-то второстепенную дорогу, а далее и вовсе на просёлок, петляющий куда-то на северо-восток, пока через час маскирующих манёвров они с Лонской не оказались в глухом селе под названием Культяпкино, расположившемся на высоком холме. Там Юрий посредством радара «прощупал» прилегающую округу в радиусе двадцать пять километров, и не обнаружил ничего подозрительного.

Избавившись от «хвоста», зрелый мужчина и юная женщина расположились в единственном на всё Культяпкино буфете. Они сидели на открытой веранде в вечерней и ароматной духоте июня и допоздна «гоняли чаи», разговаривая «за жизнь». Диана, как типичный представитель молодёжи, а тем паче «мажоров», была резка, а порой и эпатажна в суждениях. Однако её бешеная энергетика и природная сексапильность просто завораживали Юрия, освобождая от гнёта прожитых лет.

Он окунулся в состояние молодости, когда влюбляются безотчётно, сердцем и «не за что-нибудь», а «просто так». В том числе, игнорируя возможные последствия. И хотя подспудно «внутренний голос» нет-нет да и предупреждал его, что он втягивается в авантюру, Юрий не находил сил отказаться.

Тем более, что в фазе, при которой диалог с «манкой вещичкой» обрёл особую доверительность, студентка подарила репортёру некое подобие надежды.

– Чем же дражайший папочка так не угодил вам, что вы решили проучить его бегством из-под бдительного ока? – вернулся Рокотов к исходному пункту их знакомства.

– Это вы о…ком? – округлила глаза прелестница.

– То есть как «о ком»? О дражайшем Льве Максимовиче Лонском, глубокоуважаемая Диана Львовна, – театрально кланяясь

собеседнице, конкретизировал вопрос журналист.

Смуглянка продолжительно и не без подвоха посмотрела на него, а потом звонко и заразительно расхохоталась.

– Что? Что такое? – смущённо вопрошал у неё Юрий. – Что уж такого смешного я наговорил?

– Ой!…Ну, прикол так прикол!… – переламываясь в тонкой пояснице, сквозь смех роняла отрывистые фразы озорница. – Папочка!…По правде говоря, я уж и сама запуталась…Да ведь ваш дражайший Лев Максимович – мой…как бы это…муж!

Теперь наступил черёд непритворно онеметь Рокотову.

– …Ка-как м-муж? – слегка заикаясь, выдавил он. – Ему же…

– Под семьдесят, – подтвердила юная жена олигарха. – Что вас так удивляет? Сейчас таких случаев – пруд пруди.

– С другими – да, а с вами – абсолютно не вяжется, – признался ей очередной поклонник. – Даже обидно.

– Значит, если бы на его месте были вы, то не обидно…, – критически прищурилась обожаемая особа.

– Я не прав, – поспешил перебить её Юрий. – Извините. Напротив, с ним для вас все пути открыты, доступен весь мир…Как писал старина Ремарк, прав тот, с кем остаётся женщина. Ну, и за что же вы решили проучить…м-м-м…его?

– Проучить? – задумалась Лонская. – В данном случае вряд ли подходит это слово. Ведь вправляют мозги с прицелом на будущее, с целью сохранения отношений. Моё же бегство больше похоже на спонтанный и безвозвратный разрыв. Уж такая я импульсивная: фьюить – и улетела, – присвистнула она.

– Стало быть, вы вообще не хотите с ним дальше оставаться?

– Да я с ним и не оставалась, – сардоническая усмешка искривила чувственные губы Дианы. – Просто-напросто, у меня изначально выбора не было.

– Как так?

– Да биография моя столь кручёная, что я иногда сама путаюсь, кто есть кто. Я же сирота. Росла в глухом нелюдимом городишке Людиново, что в Калужской области. Там жила мать Лонского Ирэна Витольдовна, ныне покойная. К ней меня Лев и привёз малышкой. Из Казани. Где Лев имел свой бизнес. Там он и подружился с моими родителями – Сергеем Александровичем и Мариной Игоревной Аликиными. Лев меня удочерил, так как мама с папой погибли в автомобильной катастрофе.

– Н-да…