Разбегающиеся миры, или Вселенская толкотня локтями

Последнее слово он выговорил с расстановкой и со сбитым придыханием, что и выдало его мужское возбуждение.

– Бесперспективняк-бесперспективняк, – в отличие от него чисто отчеканила девушка, – а порозовели, как мальчик. Что, проняло?

– Проняло, – не счёл нужным отнекиваться журналист, беря скафандр и натягивая его на Лонскую, начиная с длинных голенастых ног. – Будете много болтать, в воздухе проймёт уже вас.

Сборы и подробный инструктаж заняли около получаса, по окончании которых Рокотов вырулил болид на кочковатый деревенский луг, включил агрегат по созданию воздушной подушки и форсажным спуртом разогнал машину, взмывшую в тёмно-фиолетовое небо. За пару минут «Витязь» совершил километровый набор высоты, откуда открылась панорама ночного Подмосковья. Диана поочерёдно припадала то к лобовому, то к боковому стеклу, то обращала внимание на приборную доску, выспрашивая Юрия о приёмах ориентирования. Идиллическая любознательность студентки продлилась недолго, ибо пилот заметил слежку. Несмотря на антирадарное устройство, их засекли и попытались взять «в клещи» два вражеских аэроболида класса «Смерч».

И началась сумасшедшая гонка! Журналист прибавлял и прибавлял скорость, однако преследователи отвечали тем же самым. Хуже того, боясь отстать, они произвели несколько предупреждающих выстрелов из лазерных пушек.

Бортовой компьютер по команде Рокотова автоматически поймал радиоволну, на которой вели переговоры пилоты «Смерчей». В эфире, параллельно залпам, зазвучали незнакомые имена и ненормативная лексика. Преследователи, уверенные, что уничтожение «Витязя» – дело нескольких секунд, шифроваться не собирались.

– Пистон, чё ты тянешь? – орал кто-то из них. – Жахни этому козлу по самые бакенбарды!

– Ага, жахни! – сомневался пресловутый Пистон. – Они ж Вовану нужны живые!

– Жахни, жаба! И кончай гнилой базар, – наставляли Пистона. – Валить надо, а то уйдут…

Аэроболид Рокотова в стремлении оторваться от «хвоста» выделывал фигуры пилотажа в виде пикирования, разворота, горки. Однако воздать должное мастерству аса было некому: вряд ли от виртуоза воздушных трасс были в восторге перехватчики, а самим Юрию и Диане было как-то не до упоения сумасшедшим полётом.

Впрочем, преследующими машинами, судя по всему, также управляли отнюдь не «мальчики для битья», а мастера воздушных трасс. Прийти к такому выводу для журналиста не составило труда, ибо, несмотря на все ухищрения, отрыв от неприятеля рос медленно. Хотя дистанция между болидами увеличилась на нескольких кабельтовых, как напыщенно изъяснились бы завзятые «мореманы».

Но тут отрывистые трассирующие сгустки голубоватой смертельной энергии, испускаемые лазерными пушками, раз от разу стали ложиться всё плотнее к машине Рокотова. Беглец осознал, что началась прицельная стрельба на поражение. Нужно было принимать более эффективные меры противодействия.

Выгадывая время, Рокотов включил тумблер с надписью «мираж», и бортовые лазеры спроецировали ложные контуры его болида в оставляемом позади небесном пространстве. Псевдосилуэт заслонил собой настоящего «Витязя», продолжающего движение. Эффект был такой же, как если бы каракатица выпустила «чернильную кляксу», имитирующую её тело. Во всяком разе, у преследователей явно возникло полное впечатление того, что аэромобиль Юрия, который они упорно стремились сбить, вдруг на полном ходу «тормознулся» перед ними, провоцируя таран.

Сделать столь однозначный вывод об ощущениях преследователей журналисту не составило труда, ибо неотступно следовавшие по пятам «Смерчи» вдруг резко отклонились от курса в разные стороны, избегая предполагаемого столкновения с «фантомом» болида, а в наушниках шлемофона Юрия раздался отборный многоэтажный русский мат тех, кто имел задачу ликвидировать «Витязя». Столь эмоционально, да еще с прощальными выкриками, матерятся исключительно в те мгновения, когда смерть заглядывает русскому мужику прямо в глаза.

Чуть позже, разобравшись, что перед ними была «визуальная подставка», киллеры разразились в небесном эфире еще более изощренными проклятьями. Теперь брань носила уже не общий (для связки слов и передачи ощущений), а осмысленно-направленный характер. То была форма эмоциональной разрядки. В непрекращающийся гневный словесный фонтан добавилась новая отборная струя в виде угроз и оскорблений в адрес «падлы позорной». Причем самым «окультуренным» эпитетом был тот, которым шутника сравнивали с неким вонючим и противным домашним животным, имеющим на голове рога. Да и то их грозились обломать.

– Что, братаны, обделались?! – ехидно ухмыльнулся журналист. – Небось, навалили полные штаны?…То ли еще будет…

И он сначала учинил целую канонаду из «чернильных призраков», которые вновь краткосрочно дезориентировали погоню, а затем врубил новейшее бортовое средство радиоэлектронной борьбы «глухомань», выводящее пилотажно-навигационные и иные приборы противника из строя. Только после этого киллеры отстали.