Разберемся! Главное о новом в кино, театре и литературе

Не собиралась смотреть фильм «Смерть Сталина» (2017) ни в кино, ни на планшете, однако пришлось — надо же понять мотивы очередного возбуждения общества. Причиной общественной эрекции стало на этот раз Министерство культуры, отозвавшее прокатное удостоверение картины накануне премьеры. А обратили внимание министерства на это произведение вечно беспокойные мастера культуры, которые исхитрились посмотреть фильм раньше всех и написали соответствующее письмо. Клевета на нашу историю! В результате количество зрителей «Смерти Сталина», разумеется, возросло в разы.

Министерство культуры понять можно: кинотеатр — вещь материальная, кинотеатр поджечь можно. И вообще, кому нужна «Матильда-2» накануне выборов? Конечно, у людей возникают неприятные вопросы, главный из которых таков. Когда государство обеспечивало население бесплатным образованием и медициной, гарантировало работу и жильё, можно было хотя бы понять его контроль над кинопрокатом. А нынче мы наблюдаем такой уникальный тип полицейского государства, которое имеет все недостатки полицейского государства, но не обладает ни одним его достоинством. Так что раздражение части общества закономерно.

Однако после просмотра фильма моё раздражение как-то расширилось и покинуло границы отечества. Я подумала: отчего бы многочисленным группам наших комиков не снять картину «Черчилль сдох» или «Де Голль загнулся» с подзаголовком «Для создателей фильма “Смерть Сталина”»? И настаивать на мировом прокате. Конечно, это утопия, но попробовать-то можно. «Смерть Сталина» сооружена силами, так сказать, объединённой Европы — она снята по французским комиксам британскими руками, режиссёр по происхождению итальянец. Это, значит, Европа объясняется с нами, транслирует в лёгких формах своё презрение и отвращение к нашей чудовищной беспросветной истории. Можем ли мы ответить тем же? Вряд ли. Это Россия чужда и неприятна Европе, а Европа России вечно мила и желанна. Вот разве что Лев Толстой в «Войне и мире» высмеял Наполеона, но весьма элегантно, чисто художественными средствами, вооружившись высокой иронией…

Жанр «Смерти Сталина» определяют как политическую сатиру, но это неверно. Настоящая сатира сочиняется на то, что автор знает и понимает, что задевает его лично, — а русскую историю создатели фильма не знают и не понимают, кроме того, что бы их лично задевало в событиях 1953 года? Это, конечно, комикс, где персонажи маскарадно — и довольно небрежно — переодеты в исторических героев, соратников Сталина. Время от времени они эту маскарадность выдают, проговаривая реплики типа «Тебе голову Коко Шанель укладывала?», «А я хочу трахнуть Грейс Келли, и что?», «За здоровье Джона Форда!» и т. д. То ли высокомерная англосаксонская цивилизация в принципе никогда не поверит, что кто-то в мире мог не подозревать о существовании Грейс Келли, то ли это шуткование призвано подчеркнуть несерьёзность происходящего. Это всё ха-ха, мы просто играем. Во что вы играете — в смерть Сталина вы играете? Может, вам пора в Освенцим поиграть? Там такое было — обхохочешься.

Придурковатый старичок («Сталин»), который только что пировал с уродами-соратниками и заказывал себе запись концерта пианистки Юдиной, лежит на полу в своём кабинете в луже мочи. «Пахнет, как в бакинском сортире», — недовольно морщится «Берия». Далее запыхавшиеся соратники переносят маленькое тело на кровать. Где врачи? Врачи все расстреляны. Осталась жалкая кучка, её, размахивая пистолетами, притаскивают энкавэдэшники… Чувствуете, какой мощный потенциал юмора и сатиры заключён в этих событиях? А сами похороны, а расстрел войсками НКВД тысяч советских граждан (эдакие пейзане в лохмотьях), которые прорываются в Москву увидеть вождя? Каким надо быть несвободным человеком, чтобы не узреть в этом могучий источник комизма.