Разберемся! Главное о новом в кино, театре и литературе

Посмотрела Бондарчука и вернулась к «Ржеву». Надо заметить, повесть Кондратьева сильно не искажена, сохранены многие герои и диалоги.

Когда старый солдат в начале картины замечает: «Дуриком деревню взяли, живым мясом продавили», — я сразу поняла, что это явно не современный сценарист писал. И точно, фраза оказалась из Кондратьева, как и многие другие удачные, сочные реплики. Но лица героев, живописные у автора, как-то потускнели, утратили обаяние индивидуальности. Сейчас же объёма характера не требуется — одна доминирующая черта, и хватит. У героев компьютерных игр ведь нет характеров, им достаточно чёткого облика, так и в кинематографических «играх в войну». Запоминается разве балагур Костя Карцев (Иван Батарёв), рабочий парень из Марьиной Рощи, с шутками-прибаутками на устах, но его, вопреки автору, зачем-то сделали вором, который пошёл добровольцем, чтобы избежать тюрьмы. Усложнили и мрачного особиста, который прибыл в роту, чтобы найти тех, кто подобрал фашистские листовки, и, естественно, расстрелять. У автора особист так и остаётся гадиной, а в фильме он разжился монологом о своём беспризорном детстве и даже вроде как что-то начал понимать о смысле жизни с людьми. Но главное отступление от повести в том, что у Кондратьева приказ комбата взять второй раз деревню Овсянниково — бессмысленный, а в фильме — осмысленный. Оказывается, готовится наступление на другом направлении и надо оттянуть внимание фашистов именно этой самой деревней Овсянниково, больше никак. Поэтому всё правильно, и бывший вор, и мрачный особист, и прочие статисты — все они участвуют в важном деле, которое имеет особое значение, если посмотреть стратегически.

Да и вообще, стоит ли пытаться запомнить героев и уж тем более начать их любить, когда следить надо совсем за другими моментами. Вот атака, и солдаты падают лицом в колючую проволоку. Эффект? Эффект. Вот рядовой волнуется, что с шапки оторвало красную звёздочку, и сжимает её в кулаке, а ему кричат — ты смотри, чтоб голову не оторвало. Оторвало-таки. Эффект? Эффект. В деревне оказывается разрушенная церковь с проржавевшими крестами, на её фоне ведутся некоторые диалоги — тоже эффект. Что ни одной женщины в фильме нет — тоже для многих эффект, и положительный, хоть отдохнуть можно от этих кукольных санитарок модельных пропорций, которые заполняют новое военное кино. Это Сергей Бондарчук вставлял в свою картину то Лидию Федосееву, то Нонну Мордюкову, потому как его герои сражались за Родину, так вот же она, Родина, в образе Федосеевой и Мордюковой, понятно, за что сражаться-то. А в современном кино о войне Родина — это так, абстракция, отвлечённость, условие игры.

На фоне совсем уж фальшивых поделок о войне «Ржев» (который лучше было бы назвать как повесть — «Искупить кровью», потому что о реальной операции под Ржевом мы мало что узнаём) смотрится без раздражения. Однако ответ на вопрос, кто же были эти люди, которые сражались за Родину, почему они отстояли Сталинград и взяли Берлин, мы в нём не найдём. Никакой вины создателей фильма в этом не имеется — что ж поделаешь, один раз в год сады цветут, один раз явился на свет Сергей Бондарчук. И вырос он из почвы, которой больше нет.

Смысл жизни в том, чтобы увидеть «Войну и мир» Бондарчука на большом экране

У человека сбылась мечта. Много лет я грезила о том, что увижу «Войну и мир» на большом экране. И вот 20 октября 2019 года (в этот день 25 лет назад Сергей Фёдорович ушёл из жизни) состоялся сеанс белой магии в кинотеатре «Аврора» (Санкт-Петербург). Отреставрированная по инициативе Карена Шахназарова на «Мосфильме» великая картина великого режиссёра, все четыре серии, предстала перед глазами потрясённых зрителей.

Принято обязательно упоминать, что «Война и мир» получила «Оскар» как лучший иностранный фильм 1968 года, что, значит, гарантирует его качество, но в те годы Страна Советов этот «Оскар» едва различала, оптики такой не было. Просто внимания не обращали. На одном заморском банкете Бондарчук увидел писателя Рэя Брэдбери и ринулся к нему, а все недоумевали — к кому это устремился режиссёр? Но у Бондарчука имелась своя система ценностей.

На создание картины пошла вся мощь советского государства, и можно себе представить ужас американских киноакадемиков, пытавшихся подсчитать, сколько это могло бы стоить. У них, как говорят у Островского, «цифирю не хватило». Но суть не в постановочном великолепии батальных сцен, которые снимались Анатолием Петрицким невообразимо как. «Война и мир» — высшая точка развития художественного кинематографа вообще.