Разберемся! Главное о новом в кино, театре и литературе

Умно и любовно сделанный сценарий (его писал сам Бондарчук с Василием Соловьёвым) отлично уместил четыре тома Толстого в четыре серии фильма (общая протяжённость — семь часов). В картине задействована актёрская школа нескольких поколений. Молодые (Вертинская, Савельева, Табаков, Шуранова), среднего возраста (Тихонов, Бондарчук, Скобцева, Ефремов, Трофимов, Стржельчик) — и великие старики, в основном из Художественного театра: Степанова, Кторов, Станицын, Смирнов… Даже в эпизодах видим: на Бородинском поле — Сергея Никоненко, с подносом орехов в доме дядюшки Ростовых — Нонну Мордюкову. Как своего рода Ноев ковчег, фильм Бондарчука собрал почти всю прекрасную актёрскую «наличность» своего времени.

Не надо быть знатоком быта начала позапрошлого века, чтобы ощутить, что все интерьеры и костюмы в картине — безупречны. Что работа оператора за гранью понимания, а музыка Вячеслава Овчинникова великолепна и так далее. Но вот что хотелось бы заметить: «Война и мир» Бондарчука вовсе не пир торжествующей эстетической мощи. Весь фильм напоён и пронизан смыслом, сверхзадачей, посланием.

Лев Толстой оставил нам четыре тома — словно четыре драгоценных сундука, где сложена закодированная в слове жизнь русских господ и русского народа. Бондарчук этот код воплотил. Мы видим жизнь русских господ, их балы и обеды, их досуги и занятия, их охоту и пирушки, их любовь, измену, жизнь, смерть, рождение и воспитание детей. Обаяние этой господской жизни неимоверно — да до сих пор миллионы хотят жить так, как жили в России десять тысяч человек. Но главная притягательность в том, что русски е господа настоящие были господа, с высотой душевных проявлений, с подлинным благородством. И не зря они без зазоров сливаются в общих порывах со своим смышлёным, лукавым, храбрым народом. Это Россия, которую надо и стоит защищать, она прекрасна и драгоценна…

Когда картина вышла на экраны, часть публики не приняла исполнение Савельевой роли Наташи и Тихонова — Болконского, но сегодня понятно, что это было «пленной мысли раздраженье», артисты превосходны. И никогда никто не посмел сказать, что Анатолий Кторов играет старого князя Болконского плохо: он играет идеально. Ведь это «екатерининский орёл», с ним в картину входит восемнадцатый век, и мы можем себе представить, что это были за люди, при которых империя прирастала на несколько километров в день!

Зал смотрел «Войну и мир», замирая от восторга, а в это время без лёгкого даже шипения испарялся весь Голливуд, всё современное кино и билась в душе грусть: боже мой, бедные мы, бедные, что мы смотрим! что мы читаем сегодня! В этот просмотр я, знающая картину наизусть, обратила внимание на то, как дивно снят коварный обман жизнью — князя Андрея. Как он, разочарованный и всё-всё понимающий, влипает в великую иллюзию, устроенную жизнью, задействовавшей весь свой арсенал обольщения — весенний лес, лунную ночь, прелестную девочку. Да вдобавок, зная Бондарчука, мы же понимаем, что всё настоящее в кадре — весна так весна, луна так луна. В сражениях даже на пятом плане бегут настоящие люди, и на их мундирах все пуговицы — те, что надо. А вот грандиозная сцена выноса перед сражением Смоленской иконы Божией Матери — подробная, торжественная, с песнопениями. Так вы говорите, всю дорогу при Советах религию гнобили?

Никакой архаики, никакой затянутости: совершенное кино. Понятно, как оно ушибло наших режиссёров, уж тем более критиков: следовало ведь поддерживать всё гонимое и неофициальное, а не падать ниц перед человеком, ставшим народным артистом СССР в 31 год по распоряжению Сталина. Сравните целые шкафы книг, написанных о Тарковском, и крошечную полку того, что написано о Бондарчуке. Особенную обструкцию ему устроили после его гениальной картины «Степь» по Чехову, поскольку он посмел залезть на территорию прогрессивной интеллигенции, — дескать, снимай своего Шолохова, не трожь нашего Антона Павловича!

Но подросло уже не одно поколение зрителей вне этих давних разборок, и они искренне не понимают, отчего надо выбирать между Тарковским и Бондарчуком. Как говорил Гёте, когда шли споры, кто круче — он или Шиллер: «Вот дураки! Они бы лучше радовались, что у них есть два таких парня!» (Так пересказывад фразу Гёте Томас Манн.) На самом деле всю историю отечественного кинематографа (как и театра) надо переписывать, а некому. И негде: мысль о кино замерла…

В идеале реставрированный вариант эталонного фильма Сергея Бондарчука хорошо бы посмотреть всем, кто ещё может что-то смотреть. Он должен идти всегда.

Дабы, споря о каких-то там «Джокерах» заморских, люди знали, понимали, чувствовали: высшая точка развития мирового кинематографа когда-то была в России.

Что может женщина одна…

Не дожив одного дня до своего 75-летнего юбилея, 1 сентября 2020 года умерла Ирина Печерникова, звезда советского экрана и сцены.