Разбитая наковальня

Богкар Хар затих, умер владыка горы Даж. Погиб от рук ослеплённого яростью мстителя. Бродяга думал, сначала за ложь посчитал последнюю речь чудовища – и только после понял! На колени упал богоубийца в слезах и с бессильным воплем. Меч его чудесный треснул, выпал из руки – и как лёд разбился. Кричал безымянный, теряя силы, ум теряя:

«Что я наделал?! Какую ужасную ошибку я совершил?! Как можно ныне жить создателя убийцей?»

Недолго думая, безымянный вонзил окровавленный осколок клинка себе в грудь, пока до сердца не достал. Со слезами на глазах рухнул он рядом с Богкар Харом, с Богом Высшим, со Смерти братом.

Скончался безымянный.

Весть о победе над чудищем и погибшем безымянным герое пронеслась по Урзал Богк с первыми лучами трёх солнц. Люди собрались со всего острова, чтобы посмотреть на два бездыханных тела, что к сожжению готовили. Из раны Богкар Хара всё ещё сочилась светящаяся кровь.

Один из зевак, узнав в мертвеце-герое бродягу, что в деревне их бывал, воскликнул:

«Я знал этого воина! Он из нашего славного племени! Своим поступком он восславил родной дом!»

Толпа наполнилась выкриками несогласия.

«Нет, постойте, этот бродяга – это наш сожитель, он нашему вождю как сын родной!» – завопил кто-то из толпы.

Так устный спор быстро обратился в драку. Сначала с кулаками, а потом вовсе с обнажёнными мечами бросились друг на друга бывшие союзники. Нет больше никаких союзов – лишь себе примерить подвиг желали мертвеца! Кровопролитная бессмысленная бойня вновь загремела на острове Урзал Богк.

Когда толпа поредела от потерь, обычный рыбак, оказавшийся ближе всех к телам, парой неумелых ударов меча отсёк голову трупу бродяги.

«У меня его голова! Я забираю её себе!» – крикнул он и убежал прочь, тряся трофеем в воздухе.

Одуревшие от крови жители также захотели оставить себе хоть ухо, хоть фалангу пальца от двух бездыханных легенд. Народ устремился к телам, переступая через своих мёртвых соплеменников. Люди рубили и резали героя и бога, растаскивали по кускам.

Ничего не осталось ни от Богкар Хара, ни от одолевшего его мстителя. Священные Дети позабыли уроки дружбы и единства от владыки горы Даж. Алчные, перемазанные кровью своего героя, своих собратьев и собственного творца, Священные Дети оказались отвратительны и убоги. Солнца поспешили скрыться за горизонтом, и только три луны смотрели на костры пустые.

После смерти Высшего Бога, чьё сердце горело пламенем живым, пока не обратилось в камень от увиденной жестокости человеческой, настигла гибель и Урзал Богк. Столетиями гаснул этот малый мир, пока последний рассвет свой не увидел посредь ночи – и обратился в прах.

И только легенды кровожадного мерзкого народа, будь они правдивы или лживы, мёртвым эхом доносятся до нас.

Дикая свита

– Лапа, Лапа! – тщетно подзывал Зубы свою соплеменницу. – Я нашёл! Нашёл ещё кусок!

Зубы нёсся сквозь чащу, полную запахов и звуков самого разного толка. То был лес густой, заросший всюду, кроме пары троп да трухлявых пней вдоль опушки, с трудом проходимый человечьими ногами. Зверь ловко просачивался под валежником, скакал поперёк ручьёв по обточенным камушкам, лишь иногда прислушиваясь к окружающему дикому миру: вдруг по крохотным следам его преследует голодная тварь?

В пасти Зубы держал тяжёлый по крысиным меркам свёрток. Тот пахнул, как вяленое мясо с каплей какого-то снадобья, и вечно норовил выскользнуть из Зубиной хватки. Крыс спешил на встречу с остальными и сильно опаздывал, проклиная ум двуногих и собственную глупость. Впрочем, как и всегда.

Зубам нравилось вести свои поиски в деревнях: там было много вкусных объедков и незнакомых, но интригующих запахов, источники которых стоило непременно погрызть. Местные двуногие в большинстве своём не держали кошек, а бродячие собаки были не чета покойному Вою – единственному Зубиному другу среди свиты господина. Волк и крыса быстро нашли общий язык, в отличие от грозной и неприступной Лапы, коей само присутствие Зубов было предельно противно.

То было чувство взаимное. Котов Зубы терпеть не мог по очевидным причинам. Вражда крысиного рода и рода кошачьего тянулась сквозь вечность ожесточённых битв, страшных предательств и тысяч смертей. И даже зов, коснувшийся звериных ушей, не мог до конца унять врождённую неприязнь между маленькой крысой и большой кошкой.

Но теперь приключения Зубов окончены. Зов сказал, что ритуал состоится уже сегодня, в час, близкий к закату. Владыка желал явиться в последних лучах солнц, а на рассвете вернуться к своим обязанностям. «Ступай к остальным, – молвил он в крошечной серой голове, – вы готовы».