Разбитое сердце королевы Марго

– Я согласна и буду повиноваться супругу и его матери в разумных вещах. – Маргарита склонила голову, признавая над собой власть этой некрасивой, до срока постаревшей женщины с пылающим взором. – Но не изменю веры, в которой была воспитана, даже если мой муж станет монархом всего мира…

Жанна была недовольна.

– Жена должна следовать за мужем…

Она ведь последовала за своим, покинув скалистую и такую безопасную Наварру, дабы прибыть в Париж, где годы провела почетною гостьей Екатерины. И о том гостеприимстве не забыла.

– Нет. – Маргарите удалось выдержать взгляд темных глаз, столь ярких, что почудилось, будто пылает в них адское пламя.

А в то, что все гугеноты являются если не демонами, то пособниками сатаны, Маргарита верила почти искренне. Ведь недаром же ей столько о том твердили?

Однако выяснилось, что политическая целесообразность, как изволил выразиться дражайший братец, куда важней женских капризов.

И в апреле 1572 года, в Лувре, в обстановке весьма обыденной, напрочь лишенной торжественности, был подписан контракт о браке Маргариты и Генриха Наваррского.

Саму Маргариту о том известили и, протянув перо, велели поставить подпись под длинной бумагой. Прочесть не позволили, но братец был столь добр, что изволил озвучить самое важное.

В приданое Маргарите король выделил триста тысяч золотых экю, правда, отнюдь не из щедрости душевной. Он платил за отказ Маргариты от прав наследования отцу и матери.

– Ты же понимаешь, дорогая, – на людях Карл держался отстраненно, почти холодно, да и запретная связь успела его утомить, – что мы не можем оставить этому мошеннику ни малейшего шанса занять престол.

И руку поцеловал.

О престоле не думалось.

И о самом договоре…

Екатерина Медичи добавила к приданому беспутной дочери двести тысяч ливров, младшие братья по двадцать пять тысяч ливров каждый.

Маргарита честно пыталась вообразить себе этакую кучу денег, однако не преуспела… впрочем, деньги ее тогда волновали мало, куда больше заботило странное равнодушие к будущему супругу. И Маргарита искренне пыталась понять, что же с ним не так.

Был ли Генрих Наваррский красив?

Несомненно. Конечно, он уступал де Гизу, но все же был куда более привлекателен, чем многие мужчины. Высокий и стройный, гибкий, будто ивовый прут, он все же не вызывал в душе Маргариты ничего, кроме легкого отвращения при мысли, что вскоре ей предстоит разделить с этим человеком постель. Он, в свою очередь, не испытывал влечения к Маргарите, пусть красота ее вошла в пору расцвета, но Генриха она оставляла равнодушной.