Разбитые часы Гипербореи

– А они дадут? – задумчиво ответил Александр Васильевич. – Местные нас не очень-то жалуют. Боятся, что мы разбудим злых духов.

– Уговорим, – неожиданно предложил Скандаровский. – Дадим денег… или прикажем именем нового революционного правительства. Они не посмеют нам отказать.

– Да-да, – рассеянно согласился Барченко. – Это хороший вариант. – Но было видно, что думает он о чем-то своем.

– Нам непременно нужно исследовать эту фигуру, – подал голос член экспедиции из общества «Мироведения». – Неужели это создано человеком? Как это возможно сделать? Таких размеров и на такой высоте?

– Это говорит о том, – голос Барченко неожиданно стал звонким и высоким, – что мы имеем дело с цивилизацией, которая превосходит нашу по всем параметрам. Гиперборея…

Раздался плеск воды. По ней пошли круги – шире, шире…

– Рыба, – выдохнул кто-то. – Большая какая…

– А может быть, – произнес все тот же «мировед», – это некие подводные существа, которые таким способом дают нам сигнал, что они – рядом, что они слышат нас…

– Я бы уже ничему не удивлялся, – голос Барченко звучал торжественно и печально.

На другой день они достали лодку. Путь до берега, где на скале отчетливо виднелась фигура в черном, был непрост. Местные не хотели давать лодку, ссылаясь на разные причины. Наконец, когда пришли к договоренности с лопарями, выяснилось, что плыть придется самим, никто не станет сопровождать их. При этих словах местные жители отводили глаза – в них явно читался страх и еще недоверие. Они воспринимали членов экспедиции как чужаков, с которыми нельзя быть до конца откровенными. Они были пришельцами, которых нельзя посвящать в тайны здешних мест.

– Может быть, ты, – обратился Барченко к подростку с причудливым именем Егра. Его все звали Игошка.

– Не-а, – пацан хмурился и качал головой.

– Минуту, – провозгласил Скандаровский.

Он отвел мальчишку в сторону и взял за ухо.

– Ну-с, сударь, чем вы мотивируете ваш каприз? Вы понимаете, что это научная экспедиция с мировым именем. А вы ставите таким образом палки в колеса мировому прогрессу.

Парень таращил глаза, мало что понимая из сказанного.

– Отвези на ту сторону, каналья, – прошептал Скандаровский. – Получишь от меня деньгу. Ну…

Парень потер ухо.

– Ладно, – шмыгнул он носом, – не обманете?

– Я? – Скандаровский сделал грозный вид. – С кем ты так говоришь? Со мной?.. Чтобы через час был как штык. Понял?

Тот кивнул.

Поплыли четверо. Остальные остались на берегу. Отправились сам Барченко, Скандаровский, «мировед» плюс местный Игошка.

– Женщин лучше не брать, – вполголоса сказал Барченко. – Мало ли что мы там можем увидеть. Не для впечатлительных натур. Поедем, точнее, поплывем на разведку сами. В принципе каждый из вас тоже может отказаться. Хочу сказать, что все – дело добровольное. Во имя и ради науки. Если кто не готов приносить жертвы – может в любой момент отказаться, никаких нареканий и упреков не будет.

Скандаровский видел, что сам Барченко настроен весьма серьезно. Он полагал, что здесь возможно все, поэтому предупреждал своих товарищей об этом. Кто был не готов ко встрече с неведомым – мог отойти в сторону и дать дорогу другим. На секунду у Скандаровского мелькнула мысль – отказаться. Он не был трусом, но не хотел подвергать свои нервы лишнему испытанию. Судя по решительному виду Барченко, тот был готов ко всему. А вот другие…

Женщины, когда стало известно, что их оставляют на берегу, выразили недовольство, но Скандаровскому показалось, что вместе с тем на их лицах промелькнуло облегчение. Тоже, наверное, понимали, что возможно все?

Плыли они в молчании. Игошка был бледен, Барченко смотрел вперед, «мировед» – по сторонам, Скандаровский – то в воду, то на фигуру человека на скале, то на лица коллег. «Что мы знаем друг о друге, – подумал он. – Ровным счетом ничего. Мне Чапеллон дал задание во все вникать, примечать, запоминать… Барченко старается ради науки. А этот… «Мировед»? Юрий Николаевич? Ради кого старается? Тоже, может быть, выполняет чье-то задание? Случайно ли они попали сюда? Конечно – нет».

Когда они доплыли до середины озера, штиль внезапно сменился небольшими волнами. При этом ветер все усиливался.

– А на остров Роговый попадем в следующий раз? На Ловозере? Поможешь доплыть? – спросил Барченко.

Услышав эти слова, Игошка чуть не выронил весло.

– Т-туда нельзя, – сказал он, заикаясь. – Не пустят они.

– Кто «они»? – спросил Скандаровский.

– Духи. Нельзя на остров. Никак нельзя.

– Я еще раньше слышал легенду об этом острове, – протянул Барченко. – Название остров получил от того, что туда свозят рога убитых оленей. Местные жители верят, что, если ветер шевелит рога – на острове поднимается буря. Вообще туда непосвященным нельзя.

– Вы… верите этому? – спросил Скандаровский. Он поднял воротник куртки; ветер усилился.