Разбитые острова

– И это еще не все, – заявил Корен. – Посмотри, какой он легкий. – И он без малейших усилий сам снял с себя нагрудник, для чего, будь тот сделан из металла, ему понадобилась бы помощь другого человека.

– Где вы его взяли? – поинтересовался Бринд.

– Сами сделали, – сказала Джеза. И постепенно, шаг за шагом, объяснила процесс изготовления чудесного материала.

– Так он сделан из панциря окуна? – переспросил Бринд. И провел пятерней по волосам. – Какая… омерзительная идея.

– Нет-нет, – перебила его Джеза. Спокойно обойдя его кругом, она жестом попросила принести ей образцы материала. – Первый фрагмент – действительно часть панциря окуна, но уже второй – просто реплика его… текстуры. Мы воссоздали ее с помощью… ну, скажем так, энергии культистов. Это не одно и то же – ты не будешь носить окуний панцирь, ничего подобного, и никто даже не узнает, что это, если им не скажут.

– Я ведь сражался с этими тварями, понимаете. Таких беспощадных и жестоких врагов, как они, еще поискать. К тому же они сильны, как звери, и убили много людей. – И в его памяти мгновенно встали сцены жуткого побоища на узких городских улицах: кровь, брызжущая из перерезанных артерий на стены, изуродованные солдаты с отрезанными конечностями, мертвые тела, размазанные по булыжникам мостовой тысячами ног; и удушливый запах горящей плоти от костров, разведенных уже позже, чтобы освободить души несчастных.

– А теперь вообрази себе перспективу, – предложила Джеза. – Мы сможем использовать часть их злой силы к добру. Ведь эта штука крепче и легче всего, что сейчас стоит на вооружении у армии, я права?

– Да, – подтвердил Бринд.

– Мы могли бы сделать тебе такие доспехи, – продолжала она. – Гарантировать определенное количество мы пока не можем, но сделаем достаточно, чтобы это чувствовалось на поле боя.

Бринд попросил разрешения подержать кусок материала в руках и, получив его в полное свое распоряжение, вертел и так и этак, осматривал со всех сторон, гнул и ломал, используя всю свою немалую силу.

– Если я дам вам спецификации, – заговорил он наконец, – и предоставлю образцы нашего вооружения, с размерами и всем прочим, вы сможете соответствовать нашим техническим требованиям?

– Конечно. – Джеза оглянулась на свою команду: те молча следили за их разговором. – Мы и сами занимаемся разработкой других частей панциря – для рук, ног, головы.

И откуда у этой молодежи столько мозгов, чтобы разрабатывать технологии подобного уровня?

Бринд почувствовал, как его собственный мозг буквально вскипает нахлынувшими идеями. Он уже видел целую армию солдат, одетых в эти чудесные панцири; легконогую пехоту, которая, будучи надежно защищенной, станет одновременно более мобильной, чем всегда. Люди будут меньше уставать, сократится число несчастных случаев.

Бринд протянул Джезе руку. Мгновение она смотрела на нее, точно недоумевая, сомневаясь, чего он хочет.

– Мы еще не поговорили о деньгах, – заговорила она наконец и уперлась кулачками в бедра. – А я бы с удовольствием это сделала.

Бринд удивленно поднял бровь. Умница какая. И хваткая. Ей ведь наверняка пришлось собраться с духом, чтобы сказать мне это.

– Разговор о деньгах состоится непременно. Но я должен поговорить с бухгалтерией, прежде чем делать какие-нибудь предложения. Будьте уверены, меня вы крепко зацепили. Я приду опять, и очень скоро, посмотреть, что еще вы сделали. Сколько времени вам нужно, чтобы изготовить еще пару доспехов? День, два, три?

– Теперь мы точно знаем, что дня нам хватит. Вся тяжелая работа позади.

– Вот и хорошо, потому что это… – он тряхнул куском волшебной ткани, – это все меняет.

Глава девятая

– Артемизия… – окликнул Бринд, заметив ее на одном из балконов цитадели. Синелицая воительница смотрела вдаль, в море. День был пасмурный, сеял мелкий дождь, море бушевало. Человеку, идущему по улицам, могло показаться, что в строительстве Виллирена достигнут значительный прогресс, ведь многие фасады уже были отремонтированы, но сверху, с высоты башен цитадели, хорошо было видно, какая значительная часть города еще лежит в руинах. Полуразрушенные дома уступами спускались к разбитой гавани; иные представляли собой не более чем пустые коробки, другие уже стояли в лесах. Именно здесь, среди этих домов, Бринд стал свидетелем того, как сшибались не на жизнь, а на смерть два мира: пришельцев и землян; и ничто, никакая сила уже не могла изгнать те страшные картины из его памяти.

– Командующий, – отозвалась Артемизия. И продолжала созерцать пейзаж. Налетел порыв ветра, взвихрив вокруг ее головы волосы. Два клинка торчали у нее из-за плеч, как всегда, – явное нарушение тех правил, которые он насаждал в цитадели. – Как идут дела с денежными мешками? – поинтересовалась она.