Разбитый кувшин

Не тронь ее, отец. Пойдем. У, язва!
Не о кувшине в черепках небось,
Ее грызет, что выданье разбилось.
Вот и хлопочет силой починить.
Да нет, шалишь! Я в дураки не дамся.
Подохну, а гулящей не возьму.

Марта

Куда суешься! Только мне и дела,
Что свадьба? Да за цельную ту свадьбу
И одного не дам я черепка!
Стой тут та свадьба да горн, как жар,
Как мой кувшнн горел на поставце,
Так свадьбу ту, за ручку ухватив,
Об лоб твой вдребезги б ее расшибла.
А он — «осколки свадьбы, дескать, клеит».
Чего клеить-то?

Ева

Рупрехт!

Рупрехт

Прочь.

Ева

Родимый!

Рупрехт

Прочь! С глаз моих долой!

Ева

Побойся бога!

Рупрехт

Беспутная! Срам выговорить что!

Ева

Позволь, шепну словечко я.

Рупрехт

Не надо.

Ева

Ты, почитай, в солдаты уж забрит.
Кто знает, свидимся ль еще на свете,
Как знать, воротишься ль живой назад.
Война! Смотри, угонят на войну.
Что попусту серчать-то на прощанье?

Рупрехт

Серчать? Помилуй бог! Серчать не стану.
Пошли тебе господь своих щедрот,
Здоровья вволюшку. Но воротись я
С войны здоров и крепок, по восьмой
Десяток доживи, то и у гроба
Не отступлюсь. Прослыть тебе гулящей.
Сама же пред судом все подтвердишь.

Марта

Что, дочь, не говорила я? Капрал —
Вот это пара. Инвалид почтенный.
Сам с палкою в руках ходил, не то
Что этот вот разиня, что под палку
Подставит спину. Нынче, говорит,
Помолвка, свадьба; были б и крестины.
Мне все едино, пусть и погребенье б,
Да только бы мне сбить спесивцу гребень!
Кувшин-то мой, а он распетушился.

Ева

Дался кувшин вам, маменька! Да бог с ним.
Хотите в город сбегаю — спрошу,
Скрепить куски горшечник не возьмется ль.
А коль на то пошло, так справьте новый.
Я собственную кружку растрясу.
И кто бы стал такую бить тревогу
Из-за посуды глиняной, кувшина,
Будь он древнее Иродова царства.

Марта

Что ж, по уму и речь. Знать, хочешь, дочка,
Со «скрипкой»[9] прогуляться в воскресенье
И в церкви покаянье принести?
Я честь твою в кувшине схоронила.
Он вместе с ней не просто сокрушен,
Не господом, не мной и не тобою.
Судья — горшечник мой, колодка — скрепа.
А чтобы честь в огне нам обелить
И заново кувшин покрыть глазурью,
И на костер не вредно б негодяев!

Явление седьмое

Те же. Входит Адам в судейском наряде, без парика.

Адам(про себя)

Вот диво! Евушка! И чертов Рупрехт
Туда же. Да, никак, и вся родня?
Не с жалобою на меня ко мне ли?

Ева

Ах, маменька, Христом прошу, вернемся,
Быть худу в этих, маменька, стенах.

Адам

Кум! С чем, кажись бы, им ко мне являться?

Лихт

Почем мне знать? Наверно, просто бабий
Переполох. Кувшин разбили, слышно.

Адам

Кувшин? Ой, ой! А кто разбил кувшин?

Лихт

Кувшин разбил?

Адам

Да, куманек, разбил кто?

Лихт