Разбивая мечты (СИ)

Не верю тому, что все закончилось. Вытираю слабой ладонью лоб и глаза, с которых стекают пот и слезы. Хочется отдохнуть, но жалобный детский плач притягивает меня к себе. Мне хочется взглянуть на малышку.

— Хочу подержать ее, — шепчу я, приоткрывая глаза и наблюдая за тем, как ее купают в тазу, стоящем на табуретке рядом с постелью, и через несколько минут, закутав в полотенце, этот маленький комочек отдают мне.

Приподнимаюсь, оперевшись на локоть, чтобы устроиться поудобней. Принимаю теплый сверток и изумленно разглядываю розовое личико, виднеющееся из-под мягкого махрового полотенца.

Моя крошка с темным пушком на голове перестает плакать и кряхтит, смотря на меня блестящими ярко-голубыми глазами Пита. Непроизвольно улыбаюсь ей и легонько касаюсь мягкой маленькой щечки.

— Ну, здравствуй, — ласково шепчу ей и прижимаю ближе к себе. — Я ждала тебя.

========== Глава 7 ==========

Прошло почти два месяца со дня рождения Мелиссы. За это время я не раз думала сообщить Питу о том, что у него родилась дочь, но в итоге, так и не найдя в себе смелости, я оставила эту затею. Наверняка Хеймитч знает, где Пит. Он мог бы помочь мне отправить мое послание, но чувство собственного достоинства не дает мне пойти на этот шаг.

В который раз нервно рву письмо, так и не подобрав слов. Сначала я писала дружелюбно, потом холодно, и, наконец, даже от третьего лица. Однако каждый раз фразы получались неуклюжими или звучали слишком официально.

Спустя пару недель мама вновь возвращается в Четвертый. Все время, что она гостит у меня, уделено заботе о новорожденной внучке. Мне очень это помогает. С появлением малютки мои кошмары становятся страшнее. Каждую ночь я просыпаюсь в холодном поту и в темноте спальни пытаюсь отыскать родной силуэт… Пита, но так и найдя утешения и крепких объятий мужа, я иду взглянуть на спящую дочь. Я до сих пор не могу свыкнуться с мыслью, что теперь у меня есть Мелисса и ей нужна моя забота. Я люблю ее, но черты лица дочки настолько схожи с Питом, что я не могу подолгу оставаться с ней наедине, но она единственный родной человек, который остался рядом со мной.

Совсем недавно я вновь начала ходить в лес на охоту, уступая не столько своему желанию, сколько настояниям Сэй. Она предложила мне помогать с дочкой в мое отсутствие.

Оставив пару бутылочек молока для малютки, взяв старую сумку для добычи, лук и стрелы я ухожу в лес и подолгу сижу у знакомого с детства озера, которое показал мне отец. Здесь тихо и я могу побыть наедине с собой и своими чувствами.

Мне нравится наблюдать, как птицы проворно взмывают ввысь с тонких веток деревьев, и как переливается серебристая рябь озера, на поверхности которой появляются круги от прожорливых рыб, ловящих насекомых.

Мир вокруг меня такой теплый и светлый, но почему-то, как бы я не старалась просить его впустить меня в свои владения и поделиться со мной хоть малой частью этого светлого живого чувства, мне не удается добиться ответа.

Я стала очень рассеяна. Охота перестала отвлекать меня от раздумий. К этому процессу я стала равнодушна. Сэй не задает мне вопросы, когда довольно часто я прихожу домой ни с чем. Мне кажется она довольна, что я вообще выбираюсь из своего заточения и пытаюсь заниматься хоть чем-то.

Маленькая белка — моя скромная добыча — одиноко лежит в сумке, которую я, вздохнув, перекидываю через плечо. Время близиться к вечеру, и пора возвращаться. Встав с привычного места, небольшого камня, обросшего мягким мхом, направляюсь в сторону дома, пробираясь между стволов деревьев таких пушистых и богатых на обитателей леса. Пройдя луговину, ускоряю шаг, чтобы ненароком не столкнуться с кем-то знакомым. Я люблю одиночество. Серые дома Деревни победителей, большинство из которых так и остались незаселенными, одиноко стоят на отшибе города. Я привыкла к этому месту — это мой дом. Здесь всегда тихо и безлюдно. Идеальное место для душевно травмированных людей, не желающих попадаться на глаза.

Поднимаюсь по узким ступеням крыльца и открываю дверь. Вздрагиваю, когда Лютик проворно проскакивает между дверным проемом и, ворчливо мяукнув, скрывается за углом дома. Этого жирного наглого кота наверняка накормили, и ему больше нечего делать в доме.

Прохожу внутрь и, стянув с себя лук и стрелы, вешаю их на крючок у входа. Отношу сумку в кухню и, бросив ее на стол, решаю подняться в детскую. В доме тихо. Наверное, дочь спит, а мне нужно сменить Сэй, чтобы старуха могла спокойно пойти домой. Наверняка у нее полно своих дел. Не хочу ее задерживать.

Пройдя по узкому коридору на втором этаже, подхожу к двери комнаты Мелиссы и, стараясь не шуметь, тихонько поворачиваю ручку. Легкий скрип двери нарушает тишину, повисшую в доме.

— Извини, что задержалась, — тихо говорю я, едва зайдя в детскую, — Долго не могла ничего поймать…

Слова застревают в горле. Я пораженно задыхаюсь, а кровь отхлынывает от лица. Напротив детской кроватки с висящими над ней игрушечными зверятами стоит Пит.

— Что ты здесь делаешь? — холодно спрашиваю я, когда ко мне возвращается способность говорить.