Разбойничьи Острова

Волны на рукояти перешептывались в ответ волнам прибоя. Чем ближе к воде — тем меч беспокойней, то ли отвечает на нездешний зов, то ли сам колдует. Новый хозяин меча ненавидел скрытые в нем тайны, но давно смирился. Клинок верно служил ему, и казалось, что заменить рукоять, — все равно, что срубить голову связанному пленнику. Много было грехов у левши из Лантисии, привыкшего жить одним днем, — сражения и женщины, небрежность в вере, приводившая капеллана в ужас, а позади всего этого ссора с отцом. Но никогда он не убивал противника беспомощного.

— А ты плавал когда-нибудь на кораблях, парень? Не знаю, что ты на суше повидал, но, если появятся морские мерзавцы, — да сохранят нас святые! Море — их родной дом, там от них нет спасения.

Зеленоглазый лантис кивнул:

— Мне доводилось сражаться с ними, — не стал добавлять, что это было на берегу.

В Вилании его давно так не допрашивали. Но прежний господин, запутавшись в интригах и войнах, был разбит наголову. Не помогли Вилании золото выкупа и паломник, что обещал помолиться у святых мощей за гостеприимный виланский замок. Теперь замок взят крудами, сеньор убит, а выжившие остатки гарнизона разбрелись в поисках того, кто готов платить за верность.

— А ты действительно умеешь сражаться? Левой-то рукой?

— Нет, — отвечал лантис. — Как доходит до схватки — умоляю противника сдаться мне за “спасибо”. И так уже лет пятнадцать.

Капитан засмеялся.

— А Морской Ведьмы не боишься? У нас о ней такое рассказывают…

Море, соленая, кипящая, беснующаяся вода. Впервые за сутки близко земля, но земли не видно, ничего не видно, кроме встающих стенами волн. Берег не укрытие, а угроза. И в открытое Море не уйти, потому что ветер сильнее тысячи гребцов, с ним можно поспорить, но не побороть. По словам Ириса, увязли, как муха в паутине. Им еще повезло, что с таким штормом они сражаются на борту могучего морского воина “Великана” — другой корабль давно бы лежал на дне.

И таким Дельфина любила свое Море — необузданным, сильным, великим. Она, третий раз выбранная Главарем, вместе с кораблем — пушинка на его руках. Перед людьми Жрица не желала быть слабой, но перед богом она навсегда останется маленькой девочкой. Скользкое покрытие танцует под ногами, мачта с опущенным парусом то ли причитает, то ли поет, славя великую бурю. Море — не регинский воин, его не обманешь уловками, нужна мужская сила, чтоб править кораблем. Даже названая Главарем, женщина побратимам своим равна когда угодно, только не во время урагана. Ей либо воду вычерпывать, либо сжаться в комок и не мешать. Да и единственный приказ, который Главарь мог бы отдать, — держаться подальше от скал — ясен без слов. Но двое суток не стихает шторм, пригнавший “Великан” к неизвестной земле. Измученным гребцам намного труднее, чем Дельфине, верить, что Море не предаст своих детей. В синем платье Жрицы возле Ириса, борющегося с рулевым веслом, она стоит на корме — живой амулет корабля, знак Алтимару, вроде привязанной к мачте Белой Ленты.

“О чем поют твои ветра, Господин мой, что говорят мне? Чей-то взгляд чувствую на себе — твой ли, любимый?”

Чернявая головка возникает рядом, за ней покорно следует светлая.

— Дельфина, можно нам…

Ирис замахивается:

— А ну брысь, пока за борт не смыло!

Само собой как-то сложилось, что Ирис — не наставник, до сих пор не женатый и не имеющий своих детей — обучает дочь Дельфины. На корабле они всякий раз друзья-враги, Дэльфа гордо показала ему язык.

— Моя дочь, что мы ценим выше смелости?

Благоразумие — Дэльфа прекрасно это знает. С матерью она еще могла бы заспорить, но не с Выбранным Главарем. Девочка страшно гордилась, что в этом походе ее и в набег уже брали, — пусть и с наказом, ни на шаг не отходить от Ириса. И в ножнах ее был настоящий меч. Жаль, кузен Алтим не видел! Позади Дэльфу тянет за руку Нела. Маленькая регинка боится Моря, даже спокойного. Так и не привыкла.

“Ветер предупреждает меня. О чем-то хочет рассказать, что-то несет мне…”

Дельфина с годами разучилась бояться или просто привыкла, убедила себя, что страх смерти так же нелеп, как страх перед наступлением ночи.

— Сегодня у старухи Мары пир!

Позади взрыв хохота — гребцы представили себе дряхлую Мару в расшитом платье. Жаль, они не видали матушку Маргару в жемчугах.

— И что ж, — ухмыляется Ирис, — мы среди приглашенных?

Дельфина качает головой — конечно, нет. И сзади кто-то соглашается с ней:

— Мы — вряд ли, а вон те — наверняка.

Всматриваясь, женщина видит, куда он указывает. Убийственно близко от берега волны швыряют регинское суденышко. Если “Великан” борется из последних сил, то регинцам конец, и они это понимают. Наверняка сейчас прощаются и каются в грехах — до слуха Дельфины ветер, казалось, доносил их молитвы. Она не боится смерти, (почти), но умереть, когда придет время, хотела бы быстро и внезапно. Не так, как эти регинцы.

Ирис еще пытается шутить: