Разбойничьи Острова

Не останавливаясь, не раздумывая, Теор пронзил его копьем. Раз, другой, третий. Словно остановиться не мог, желал убивать снова и снова. Милитаром ли был в его воображение этот человек или мальчиком с Посвящения, его затаенным страхом? Теперь он был убит. А Теор, весь в алых бусинках чужой крови, вдруг замер, словно что-то его разбудило. Бросил копье и не сознавал уже, что стоит без движения посреди врагов. Сломленные монландцы думали только о спасении собственных жизней — лишь поэтому его не убили в тот же миг. Пять-шесть тэру, Наэв и Милитар в том числе, сгрудились вокруг него, закрыли и вытолкали за пределы схватки. Когда монладнцы побежали, бросив добычу, Теор так и продолжал стоять, застыв. Не обращал внимания на победу, вопросы тэру и яростные окрики Милитара.

— Ну, хватит с меня! — объявил Выбранный Главарь. — Отныне место твое на корабле — понял меня, парень? Это была последняя твоя битва!

Ответа так и не дождались.

Вода

Западней сгоревшей Нелии островитяне укрылись в заливе и бросили жребий: кораблям Аквина выпало идти в Сургурию, “близнецам” — в Землю Герцога.

— В самое пекло, — ухмыльнулся Теор недобро радостно.

Он молчал с самого боя и не смыл с одежды кровь, Дельфине показалось — так и будет теперь ходить в запекшихся пятнах. Будто кровь, предназначенную Маре, решил оставить себе как трофей или наказание. Она смотрела и чувствовала, как мурашки ползут по коже. “Боги, что же с ним?” Только Ирис по-прежнему держался рядом с Теором, но и на него тот странно смотрел — словно видя впервые. Уже темнело, женщины разбрелись собирать моллюсков, водоросли и коренья в лесу, чтоб отправить все это в котел. Тэру устраивались спать кто на корабле, кто возле разведенного костра. Теор бродил по берегу от Моря к мокрым валунам, к близко подступавшим деревьям, чуть не врезаясь в них, и никого вокруг не замечал. Потом нашел Наэва, следуя за какими-то своими мыслями, громко спросил:

— Ненавидишь меня? Насколько сильно?

Наэв в полу-сне и отвечать не стал, всем видом показывая: отвали.

— На что бы ты решился, чтоб избавиться от меня? Ведь ты об этом думаешь. Все время. Смог бы явиться к Герцогу, указать, где корабли? Перебили бы всех и меня тоже. И больше никто бы тебе не мешал, — Теор говорил отрывисто, то умолкая, то смеясь, и, наконец, начал хохотать, словно против воли, давясь смехом. — Что скажешь, братец, у тебя скоро будет шанс. Твое предложение — Ланд…

Тот вскочил, едва сдерживаясь:

— Да ты пьян, что ли!

— Любой регинец на твоем месте уже выхватил бы меч, — хохотал Теор. — Боишься?

И было видно: ему очень хочется, чтобы дошло до мечей.

Из сумерек показался Милитар, прикрикнул на него — Теор не услышал. Он все смеялся, бешено озираясь по сторонам, и глаза его горели. Вправду казался пьян или безумен. Милитар зачерпнул еще холодную воду из котла и плеснул ему в лицо, рявкнув: “Хватит!”. Теор рухнул на колени и затих. Он успел перессориться со всеми, и теперь не нашлось того, кто захотел бы поднять его с земли. Кроме Дельфины. Но и ее брат резко оттолкнул, чуть не свалив с ног. После этого даже Ирис стал держаться подальше.

Дельфина не знала, что думать, знала только — все хуже некуда. Кинулась к отцу, уже дремавшему на песке:

— Ради Господина Морского, Аквин! Им с Наэвом нельзя идти на одном корабле!

Главарь выслушал ее и развел руками:

— Что бы там не нашло на этого парня, он и без Наэва придумает, кого задирать, уж поверь мне, — Аквин колебался. Ему не верилось, что вросшие на его глазах мальчики зайдут дальше словесных перепалок. А Дельфине отчаянно не хватало Терия — тот бы понял. Но отца-наставника выбрали Отцом-Старейшиной Островов, для походов он стал слишком стар.

Подошел Милитар, в пол-голоса — чтоб не сильно хвалить вслух — сказал, что Наэва на другой корабль не отпустит:

— Прости, старый друг, но самого надежного из моих людей не отдам. Пусть лучше этот сумасшедший поменяется с кем-то из твоих.

Подошла Хона и напомнила, что жребий есть воля богов:

— Знамения обещали нам удачу. Но Алтимар отвернется от нас, если мы отвернемся от жребия.

Подошел сам Наэв, внезапно согласился и возразил одновременно:

— Не надо нас разнимать, как подравшихся детей. Но сестренка права — не должно быть между тэру вражды. Тебя, Выбранный Главарь Милитар, Теор не послушает, хоть и должен. И тебя, Аквин, хоть и вырос в твоем доме, он сейчас не услышит. А я его лучше всех знаю и слова найду. Успокоится через пару дней — тогда и помиримся.

Спрашивать Теора никто не стал. А Дельфина сделала то, что делала всю свою жизнь, — пошла к воде, погрузилась в Море.

Глубже. Словно в сон.

“Ты наказываешь его, Алтимар? Я знаю только твою ласку, я не видела твой гнев”.

Вода обволакивала, нежила слух.

“Ты видела шторма”.