Разбойник

– И вы это сделали. – Фара осторожно улыбнулась Морли. – Друтерз и большая группа его контрабандистов либо мертвы, либо находятся под вашей охраной. Вечер удался на славу, и, если вы не возражаете, я бы хотела собрать свою компанию и отправиться домой. – Она встала, подобрав юбки.

– Сядьте! – приказал Морли.

«Черт!» – пронеслось в голове у Фары. Она со вздохом села.

Морли долго изучающе смотрел на нее, и она решительно встретила этот взгляд. Она не сделала ничего постыдного. Только Морли, добрый и честный человек, оказался задет всем этим безумием, и только об этом Фара жалела.

– Мне очень жаль, что я исчезла, Карлтон. Я понимаю, какую тревогу и страх мое исчезновение должно было вызвать не только у вас, но и у всех присутствующих. Это несправедливо по отношению к вам, особенно после того вечера, который мы провели вместе. – Фара вспомнила его поцелуй, предложение руки и сердца. Если бы она приняла его прямо тогда, была бы она все еще жива? – Я была… точнее, я нахожусь в опасности. Что бы вы ни говорили о Дориане Блэквелле, он действительно спас мне жизнь.

Морли бросил смущенный взгляд на Джемму Уорлоу, прежде чем сказать:

– Вы могли бы обратиться ко мне.

Фара понимала, что ей следует ступать по этим водам осторожно, ради всех, кто замешан в этом деле.

– Мне не дали такой возможности. И я не уверена, что вы могли бы это сделать, учитывая обстоятельства.

– Но… Дориан Блэквелл? Теперь вы принадлежите ему? Ваш брак законен?

Фара поняла, что Морли интересуется тем, вступили ли они в супружеские отношения, поэтому, покраснев, она всего лишь кивнула, будучи не в силах произнести и слова.

– Но почему? Он же чудовище! Убийца! Я думал, вы умнее. И найдете себе кого-нибудь получше, чем он.

Как ни странно, Фаре захотелось защитить своего мужа-преступника.

– Вы не знаете его, Карлтон.

Отвращение вернулось в чистые глаза инспектора.

– Боже, Фара, только послушайте себя! Кажется, будто вы говорите дурацкими заученными фразами.

Эти слова задели Фару, потому что Морли говорил искренне. Она не возражала против потери его романтического внимания, но потеря его уважения была одним из самых тяжелых ударов, с которыми ей пришлось столкнуться за долгое время.

– Может быть, – пробормотала она. – Может быть, и так. Но вы не понимаете, что поставлено на карту, Карлтон. Благодаря Блэквеллу у меня есть шанс вернуть себе нечто очень важное, что давным-давно у меня отняли.

– И что же это такое?

– Мое прошлое.

Фыркнув, Морли обошел вокруг стола и застегнул воротник.

– Будьте чуть менее туманны, пожалуйста, – решительно попросил он.

– Со временем все это обретет смысл, – мягко проговорила Фара. – Но вы должны дать нам время. У вас нет законного права держать нас здесь. Если бы Дориан не отбился от тех речных пиратов, я бы, наверное, уже была мертва, а то и хуже. – При мысли об этом по спине Фары пробежала холодная дрожь.

Гнев, казалось, оставил плечи Морли, и он замер, завязывая галстук, выглядя не более чем усталым и печальным.

– А вы его любите?

Фаре пришлось отвернуться. Ее глаза нашли Джемму, которая, казалось, тоже ждала ее ответа. Ее чувства к Дориану становились все более сложными. Но как заметил Морли, они были знакомы с Блэквеллом всего четыре дня. А она уже начала заботиться о Дориане. Понимать его. Хотя нет… Они были далеки от понимания друг друга. Она была ему благодарна. Хотела помочь ему и исцелить его. Желание познать и понять загадку, которой был ее муж, заставляло Фару надеяться на то, что в будущем, которое им предстояло пережить вместе, все будет хорошо. Он едва коснулся ее тела, однако определенно оставил след на ее сердце. Но… любовь?

– Я не могу сказать. – Это был самый честный ответ на вопрос Морли. – Но я точно знаю, что, хоть вы мне и нравитесь и я очень вас уважаю, я вас не люблю, да и вы меня не любите. – Фара мягко произнесла эти слова, в которых не было жестокости и жалости. – Принять ваше предложение было бы ошибкой. Мы бы оба со временем пожалели о ней.

Морли наконец завязал галстук и натянул сюртук, сосредоточив внимание на ее свидетельстве о браке, лежавшем на его столе. Взяв документ в руки, он еще раз осмотрел его.

– Возможно, вы правы. Вы – женщина с бо́льшим количеством тайн и теней, с которыми смог бы смириться человек, занимающий такое положение, как я.

Огорчившись, Фара нахмурилась. Она никогда не думала о себе ничего подобного. Тайнами и тенями владел Дориан Блэквелл, а не она. Хотя, оглядываясь назад, она могла бы насчитать не так уж мало крупных секретов. Просто они так долго были ее частью, что она начала думать о них как о правде.

Потому что настоящая правда была не только болезненной, но и опасной.

Где-то на этом пути она окончательно потеряла Фару Таунсенд и стала миссис Дуган Маккензи.

Обойдя свой стол, Морли сунул свидетельство ей в руки, шлепнув пальцем по ее имени на бумаге.

– Таунсенд? – Он недоверчиво приподнял бровь. – Не о той ли самой графине Фаре Ли Таунсенд, инаугурации которой ожидают в будущем, речь? Что все это значит? Какой-то план, который вы состряпали со своим муженьком-преступником?