Разбойница

Она отмахнулась от него и побрела по коридору, осознавая, сколько грязи оставляет за собой. Нужно будет все убрать. Данил кивнул, и она чувствовала на себе его пристальный взгляд, пока не свернула за угол. Странно возвращаться домой после долгого отсутствия. Все оставалось таким же и в то же время ощущалось по-другому.

Добравшись до кухни, она вошла внутрь, и повар Герберт ахнул от удивления и радости, заметив Робин.

– Миледи! – воскликнул он. – Хозяин предупредил, что вы снова дома, но я сказал, что не поверю, пока не увижу вас собственными глазами.

– Рада тебя видеть, Герберт, – громко сказала она, когда он повернулся к ней правым ухом. Он почти полностью лишился слуха на той же войне, где отец повредил ногу.

Повар указал на свежие булочки и маленькую вазочку с маслом.

– Берите что хотите, а я попрошу кого-нибудь принести миску тушеного мяса, чтобы вы согрелись. – Он прищурился. – Вы слишком похудели, милая.

– Слишком много времени в бегах, – пробормотала она. Девушка одарила повара лучезарной улыбкой и взяла булочку, решив обойтись без масла. Робин сомневалась, что, если жители деревни голодали настолько, что ранее сытые, обеспеченные жильем и счастливые люди становились уличными попрошайками, поместье Локсли это не затронуло. Она подошла к кладовой и заглянула внутрь. Желудок сжался, а губы превратились в тонкую линию. Крепость все еще жила на прошлогодних запасах солонины и оленины. Робин знала наверняка: она сама принесла с охоты этого оленя. И если они все еще пользовались прошлогодними запасами…

Значит, в преддверии зимы в этом году улова почти не было.

Никаких хороших новостей.

Она не стала надолго задерживаться на кухне, потому что от запаха мяса урчало в животе, а также аромат напомнил ей об оленине, приготовленной для нее драконом.

Точнее, поджаренной.

Жуя булочку, она поднялась по лестнице для прислуги в семейное крыло. Открыв дверь в ванную, Робин увидела Майю. Ее тронутые сединой волосы стали влажными из-за пара, пока она суетилась, добавляя разные масла в воду для ванны. Майя выпрямилась, оценивающе глядя на Робин.

– Ну и видок у тебя, – поддразнила она.

Робин бросила сумку, лук и колчан на пол. Она развязала самодельный шарф и капюшон, а затем свалила испачканную ткань кучей на каменный пол.

– Я не обниму тебя, пока с тебя не будет смыта вся грязь до последней капли. Залезай в ванну, дорогая, пока не заболела. – Женщина цокнула языком. – Ты промокла до нитки.

Робин усмехнулась ее резким словам, и Майя улыбнулась в ответ, блеснув глазами. Женщина бросилась через всю комнату и обняла Робин.

– Дочь моего сердца, как хорошо, что ты дома.

И взгляд Робин затуманился.

– Я тоже по тебе скучала.

– Давай-ка приведем тебя в порядок. – Майя отстранилась и подошла к ванне, снова возясь с маслами. – Помочь тебе вылезти из этих тряпок?

– Нет. Я сама справлюсь, – ответила она, поморщившись и принявшись стаскивать с себя слишком большую по размеру одежду, украденную у Дэмиена. Предоставленное им платье лежало сложенным в ее сумке, несмотря на вес и тот факт, что оно замедлило возвращение Робин домой. Но она не могла его выбросить.

И почему же?

Она пыталась убедить себя, что выбросить платье – все равно, что влепить пощечину гостеприимству дракона, когда на самом деле… она просто не хотела забывать о нем.

Прекрати о нем думать!

Разматывая повязку на плече, она стиснула зубы от боли. Резкий вздох прервал течение мыслей Робин. Она взглянула на Майю. Взгляд женщины был прикован к ране.

– Ничего страшного, – успокоила девушка.

Майя торопливо подошла и осторожно забрала конец повязки из пальцев Робин, продолжив разматывать оставшуюся часть.

– Во имя Дотэ, – выдохнула женщина, увидев плечо Робин. – Что именно с тобой случилось? Мы должны немедленно почистить и перевязать рану!

Без лишних слов Робин погрузилась в ванну. Вода оказалась такой горячей, что кожа горела, но она быстро привыкла к жару и даже наслаждалась им. Майя принялась за работу, натирая ее и промывая рану при помощи мазей и щедрой дозы Мимикии.

Когда лекарство подействовало, Робин почувствовала, как ее накрывает приятная волна сонливости, но она принялась моргать, пытаясь прогнать желание уснуть.

– Моя мама, – сказала она Майе, когда вода в ванне потемнела от грязи и крови. Робин же, в свою очередь, снова выглядела чистой и белой как снег. – Как она? Я могу ее увидеть?

– Не ходи к ней сегодня, – тихо ответила Майя. Она помогла Робин выбраться из ванны и накинула на нее толстый хлопковый халат. – У нее была тяжелая ночь. Лучше дать ей день или два на то, чтобы прийти в себя.

Сердце Робин болезненно сжалось. Она скучала по матери, особенно после того ужасного ночного кошмара. Ей просто хотелось увидеть лицо родной матери, если не в добром здравии, то, по крайней мере, живой. Но ее желание было эгоистично, и она это знала.

Желание повидаться с матерью подождет до тех пор, пока леди Локсли сможет узнать собственную дочь. Встреча с не узнающим ее отцом слишком сильно ударила по ней.