Разбуди меня в 4.20

А еще случайно всплыл из детства момент того, как я и тот самый мой друг нашли в огороде человеческий череп. Казалось, еще со времен войны остался. Перед смертью его пытали, поэтому из глазницы у него торчал кусок колючей проволоки. Мы подкинули монетку. Я проиграл череп другу, который поставил его на полку в зале и дико гордился нашей находке. Только потом пришла его мать и выкинула. А ведь у черепов тоже есть своя история, вот бы было интересно узнать о его прошлом, его планах, его друзьях и родственниках. Чей он был: наш или немецкий? Вечером следующего дня меня укусила большая зеленая муха, которую на латыни называли «Sirf Vulgaris».

Медленно, стараясь до конца оттянуть момент истины, я перебирал в памяти все фрагменты, которые казались утерянными. Словно найдя на чердаке старые фотографии, перебираешь их, сортируешь, удивляясь, что такого вроде бы и не было. Откуда взялось? Стараясь не верить в очевидное, я сопротивлялся отгадке. Приходилось перерабатывать свободными нейронами все картины двух миров, двух измененных состояний сознания. Приходилось видеть и здание, брошенное недостроенным за недостатком финансирования, и битву с Карасазом, против которого выступили.

Мерцания были затяжными, но они не убеждали меня в моей правоте. Развязка наступила тогда, когда Эрг упал, хватаясь за воздух. Сраженный безумием, он падал в самую глубокую пропасть с самой высокой горы. Прежде чем я принял какое-то решение, следом в пропасть отправился Тачан.

Отгадка была проста. Мы разинсталлировались в неожиданных местах, потому что мы никуда из нашего мира не уходили! В первый раз, наверное, мы с Дарой просто вырубились на кладбище, а бригада врачей приехала по вызову сторожа и увезла нас в ближайшее травматологическое отделение, откуда мы и сбежали. Пораженный нарколепсией, Тачан шел вперед и вышел за пределы города, где и пришел в себя, Эрг прошел дальше и свалился в кювет. Во второй раз было что-то похожее. А вот разговор с эгрегором происходил во время падения. Оно казалось долгим, ведь само время растянулось сознанием. На самом деле я провалился в канализационный люк, что и видел во время второго мерцания. И все эти мерцания, по природе своей, лишь проблески сознания во время блужданий в бессознательном.

Группа Мордина, сбежавшая, наверняка, из-под наблюдения врачей, перебила себя во время такой сомнамбулы. Этим, по крайней мере, все объяснялось.

Коллективных галлюцинаций не бывает, но бывает так, что рассудок сдвинут на периферию восприятия и просто передает в бессознательную область нечеткие образы, которые формируют нексус, эти образы наполняют нексус. Это некая сильно искаженная реальность, в которой я прибывал, искаженная, но не оторванная от реальности. Вкупе с моими познаниями и развитым воображением она сформировала новый мир, помещающийся в моей голове. И мы вчетвером чувствовали друг друга на уровне ощущений, поэтому наши подсознания синхронизировали наши действия, создав коллективную картину произошедшего. Во всяком случае, я себя в этом тогда убедил. И вот Эрг и Тачан… они упали… упали с крыши, на которой сейчас прибывали в нашем мире!

Когда Карасаз приблизился к Даре, я не смог не крикнуть фразу, которая закончила все, что было начато, все, что было так реально и естественно, но уже потеряло вкус и цвет. Фразу, которая разрушила нексус до основания, потому что его, собственно, и не…

— Нет никакого нексуса!!!

Эгрегоры, потрясенные звуками, разлетелись в разные стороны, черви, что пилили этот мир, это поле, эти минералы, в которых отражались два солнца и череп с ними, шамана Далла, который все сказал, Орден Забвения в виде отмирающих нейронов, передающих генетическую память о себе своим потомкам. Мир замер, а потом исчез, распыляясь на миллионы точек, светящихся пирамидок, снег из черных треугольничков, который падал вверх вслед за пузырьками…

Яркой вспышкой окрасилось все вокруг. Мое тело стояло на крыше посреди разбитых кирпичей и испорченных временем кусков рубероида, который не успели достелить или украсть. Черная ночь, лишенная звезд и ветра, плавала вокруг меня в странном густом мареве тумана. Все плыло в глазах. Это потому что я очень долго не спал, а может, в следствие анарексии, когда я ничего очень долго не ел. Стараясь смотреть внимательно, я высматривал её. И тут мне было счастливое явление.

Явлением этим была Дара. Находясь под действием «нексуса», она шла по краю крыши, балансируя руками, но не осознавая, что происходит. Сам туман расступился, пропуская меня вперед. Догадываясь, что Эрга и Тачана увидеть уже не придется, приходилось спасать то единственное чудо, которое у меня оставалось. Потери она не перенесет, но ведь лучше пусть будет утрата, чем вечное скитание одинокого сикера, или смерть от падения с огромной высоты. Я пошел вперед.