Раздел имущества

Эми было совершенно ясно, что сиять ее заставила любовь. Но кроме того, она еще испытывала облегчение, решив для себя проблему любви: она нашла подходящий объект для своего сердца. Эми благодарила судьбу за то, что главная драма ее жизни осталась позади. Если иногда, время от времени, ее будут одолевать одиночество, страдание и приступы невыносимого желания, она будет сбегать в Париж. Именно проникновение в суть происходящего с нею позволяло Эми излучать сияние внутреннего спокойствия. Она прошла сквозь неизвестное горнило, ощутила его силу и испытала страдание — и быть может, именно за этими глубокими и напряженными чувствами она и приезжала сюда.

— Я никогда не видела вас такой красивой, Эми, — сказала Жеральдин. — Именно сейчас, когда я наконец сделала из вас парижанку, — как жаль, что вы не можете остаться дольше.

Глава 41

Эми решила, что в меню ее прощальной вечеринки должны быть маленькие бутерброды с икрой, enchiladas^[234] с омарами, пирожки с сыром и мясом, ростбиф с кровью под соусом чили, большие креветки, маринованные в соке лайма, шампанское и коктейль «Маргарита». Жеральдин тактично добавила кое-какие закуски и предложила два варианта горячего блюда. Для тех, кто не очень любит острое, а это можно сказать почти о каждом французе, будет приготовлено горячее без соуса чили, и это блюдо будет больше похоже на boeuf bourguignon^[235] с бобами. Будут приглашены Mariachis^[236]. Эми принесла две свои новые скатерти, чтобы накрыть длинный стол, и наблюдала, как их расстилали официанты. Белоснежное совершенство и изящные монограммы были данью многовековым традициям гостеприимства.

Белое судно под названием «Эльба» стояло на якоре у набережной Сены, на его палубу вел металлический трап, увешанный гирляндами канатов и спасательными кругами. Неяркое послеполуденное солнце уже село, но было еще тепло. Жеральдин знала, кому надо позвонить, чтобы арендовать bateau-mouche^[237], который в девять тридцать выйдет из гавани Генриха IV, предназначенной для прогулочных судов, и совершит экскурсию по реке, во время которой состоится обед. На фоне темных набережных, которые будут медленно проплывать мимо них, они увидят великолепные памятники, расположенные вдоль Сены и освещенные мощными прожекторами. Для Эми этот контраст имел метафорическое значение, символизирующее ее опыт, приобретенный во Франции: реальность, покрытая мраком и загадочными тенями, перемежаемыми мгновенными вспышками озарения.

В девять часов на борт речного трамвайчика по трапу стали подниматься парижские знакомые Эми. Она удивилась тому, что за несколько месяцев, благодаря своим кулинарным занятиям, урокам дикции и всему остальному, она познакомилась с таким большим количеством людей. Здесь были и другие ее учителя, а также ее американские советчицы, французы, приглашавшие ее к себе в гости, друзья Жеральдин и весь клан Веннов: Памела и Руперт снова приехали из Лондона, ведь теперь, когда появился «Евростар», проблем с поездками не было.

Все вместе они составляли красивую, даже эффектную группу, которую Эми мысленно сравнивала со своими друзьями, оставшимися дома. Какими они покажутся ей по возвращении? Изменившимися? Сочтут ли они изменившейся ее? Неважно, вечеринки — это взаимопомощь в ее самом приятном, располагающем виде, когда каждый гость, приходя, погружается в человеческое общение. По мере того как они прибывали, Эми приветствовала американок, которые оказывали ей помощь, и их французских мужей. Должны были прийти Жеральдин и Эрик, и с ними Виктуар всего набиралось человек сто.

Поузи Венн и Робин Крамли пришли в числе первых. Они легко поднялись по трапу рука об руку. Робин выглядел почти настоящим щеголем в блейзере темно-синего цвета. Поузи надела ветровку и белые брюки. Поглощенные друг другом, они едва замечали Эми, но, увидев ее среди гостей, радостно бросились ей навстречу.

— Вы удивитесь, — воскликнул Робин, целуя Эми в обе щеки, как француз. — Мы должны вам сказать, что собираемся пожениться! Об этом скоро будет объявлено. Мы уже написали в «Таймс».

Они и на самом деле излучали радостное оживление влюбленных в преддверии свадьбы, и их настроение подтверждало такое неожиданное развитие событий. Они могли быть довольны: Эми была изумлена так, как они и хотели. А ведь ланч в Сен-Жан-де-Бельвиль, несомненно, был первым случаем, когда они имели возможность находиться в компании друг друга, не так ли? Эми постаралась представить себя замужем за Робином Крамли, и такое предположение казалось более невероятным, чем могло осилить ее воображение. Она заключила, что Робин и Поузи не слышали о планах Эми в отношении покупки ch^ateau и поэтому не знали о разочаровании Виктуар и Руперта, когда она решила его не покупать.