Раздел имущества

— Вы должны объявить об этом прямо здесь, сегодня. Помолвка гораздо приятнее, чем прощание, — сказала Эми, пока они, счастливые, шли навстречу Эмилю, который приехал отдельно от Виктуар и Жеральдин и стоял у борта, мрачно глядя на воду. Возможно, подумала Эми, ему так же одиноко, как и ей. Они почти не осмеливались смотреть друг на друга из-за опасения, что кто-нибудь заметит их чувства.

— Аббу, дорогой друг! Как говорят, пути Господни неисповедимы. Мы с Поузи собираемся пожениться! Это все, о чем только можно мечтать, сбегая в романтическое путешествие: завтра мы отправляемся в Монако на одном из этих чудесных французских поездов. Мы уже послали объявление в «Таймс». Вы увидите его в ближайшие дни…

— Поздравляю, Крамли, Очень разумный выбор.

Эмиль тряс руку Робина с искренней симпатией. Он легко мог представить Поузи в роли настоящей английской матери, каковой ей и предназначено было быть. Он мысленно видел рядом с ней розовощеких светловолосых карапузов, а саму Поузи представлял за вязанием свитера или на кухне за выпечкой бисквитов или других яств их странной кухни. Для Крамли, да и для любого другого, она — просто идеальная жена. Эмиль обнял Робина и поцеловал Поузи в обе щеки с восхитительной отстраненностью и искренней привязанностью.

К ним подошла Виктуар и положила руку на руку Эмиля. Эми не могла не заметить этот собственнический жест. Виктуар обняла Поузи и поцеловала ее.

— Я должна тебе кое в чем признаться. О, ты подумаешь, что я идиотка, — прошептала она на ухо Поузи. — Я и есть идиотка.

— Не глупи, — ободряюще сказала Поузи.

В Виктуар не было ничего идиотского. О чем она говорит? Виктуар потянула Поузи за собой, и они отошли от Робина и Эмиля. Матросы начали отвязывать швартовы, и шум двигателей скрыл их разговор от остальных.

— Я знаю, я вела себя как чужая, по-дурацки, но это в прошлом. Все это время я думала — ты будешь смеяться, — что вы с Эмилем что-то чувствуете друг к другу. Я была так зла на вас! На тебя и на Эмиля, но особенно на Эмиля. Я думала: «Ну, все! J’en ai assez^[238]. Даже мама не могла заставить меня взяться за ум. Я должна была тебе все рассказать и рассеять все недоразумения. Вот почему я вела себя так ужасно по отношению к тебе, дорогая Поузи. Ты можешь меня простить?»

— Что ты, тут нечего прощать! — с жаром воскликнула Поузи после почти незаметного мгновенного замешательства. — Конечно, мне Эмиль очень нравится, но ты все-таки моя сестра. Я хочу, чтобы ты была счастлива.

Она подумала, что, может быть, Бог не поразит ее на этом самом месте, потому что она говорила это искренне. После Робина из всех своих новых знакомых она больше всех любила Виктуар. К Эмилю она всегда будет относиться с некоторой тяжестью в сердце, к счастью недостаточной для того, чтобы поставить под угрозу отношения в семье, — просто капля злости; но Поузи искренне считала, что ей повезло и что ее боль исчезла благодаря счастливой судьбе, которая свела ее с Робином. Ей едва удалось избежать запутанных любовных отношений с двуличным североафриканским соблазнителем. Насколько лучше выйти замуж за известного английского поэта, художника, интеллектуала, человека, имевшего репутацию, которая открывала перед ним все двери, — и он скоро станет ее мужем! Она полупит магистра гуманитарных наук! У нее даже будет ребенок! Они часто будут приезжать во Францию, где у Роберта такие потрясающие связи, и, возможно, воспользуются частью своего наследства, чтобы купить какой-нибудь небольшой дом в Дордоне или Миди. Ведь кто-нибудь купит ch^ateau и она получит свои деньги. Счастье Поузи было совершенным.

Памела Венн и Руперт поднялись по трапу около половины десятого, когда судно уже готово было отплыть. У каждого из них был свой план. Руперт приехал в Париж в надежде переубедить Эми насчет покупки ch^ateau. Он сомневался, что это у него получится. Или же, в случае ее отказа, он мог бы попытаться убедить ее вложить деньги в «Икарус Пресс». Эми с удивлением увидела, что за Рупертом и Поузи идет Керри Венн. Она поднималась, опираясь на трость и клонясь на одну сторону, как дерево под напором ветра. Ноги Керри были заключены в ортопедические аппараты, и она шла, поддерживаемая Кипом. Эми сама не приглашала Керри, но Кипу она сказала, что не возражает, если он ее приведет, учитывая, что иск, возбужденный Керри против Эми, улаживался с помощью небольшой суммы по обоюдному согласию.

— Ей надо бывать на людях, — сказал Эми Кип. — Она все время находится в клинике, и эти ненормальные, что поднимают шум вокруг Жанны д’Арк, все время толкутся вокруг нее: она для них стала кем-то вроде божества.

— Или святой, — поправила Эми.