Разделенные

«Предполагается, что именно на этих Беглецах лежит ответственность за насилие и поджоги в городе Тусоне, – читает диктор. – Инспекция по делам несовершеннолетних надеется, что этот рейд позволит жителям Тусона вновь спокойно спать по ночам».

Как такое могло случиться? После отвратительной сделки, на которую Риса пошла ради предотвращения этого рейда, ради спасения жизни Коннора, Хайдена и остальных, инспекторы все равно разгромили Кладбище! Может, это нападение было предрешено заранее, а все договоры с Робертой с самого начала основывались на обмане? Как могла она, Риса, так сглупить и поверить этой женщине?

В дверь заглядывает помощник режиссера:

– Три минуты, мисс Сирота.

Риса всегда считала себя человеком мирным и спокойным. Конечно, постоять за себя она умела, но сама никогда не провоцировала ссор, никогда не упивалась жестокостью. Но в эту секунду она бы с радостью убила Роберту, если бы могла.

Тут Риса осознает: ей незачем это делать. Через неполных три минуты она будет выступать перед всей нацией. Ни к чему убивать Роберту, если ее можно разобрать…

Неестественно яркий свет. Телестудия без публики. Известный ведущий новостей в костюме и при галстуке вживую выглядит меньше и старше, чем на телеэкране. Камеры три: одна направлена на него, одна – на Рису, одна – на Кама. Пока идет рекламная пауза, ведущий коротко вводит их в курс дела.

– Я буду задавать вам вопросы. Сначала – о решении Рисы поддержать практику разборки, потом – об обратном процессе, результатом которого стало, так сказать, «рождение» Кама. И, наконец, я буду расспрашивать вас о ваших отношениях и о том, как вы нашли друг друга. Я знаю, все эти вопросы уже навязли у вас в зубах, но надеюсь, что мне вы подкинете что-нибудь свеженькое.

– О да, мы постараемся, – говорит Риса, натянуто улыбаясь.

Кам наклоняется к ней и шепчет:

– Надо взяться за руки.

– Здесь формат неширокий, – возражает она. – Никто наших рук не увидит.

– Все равно.

Но на этот раз Каму не удается настоять на своем.

Помощник режиссера начинает обратный отсчет от пяти. На камере номер один загорается красный огонек.

– Мы снова в эфире, – провозглашает ведущий. – Мы слышали о полицейском рейде в Аризоне, поэтому беседа с нашими сегодняшними гостями некоторым образом будет перекликаться с этими событиями. В свое время скрывавшаяся от закона активистка борьбы против разборки, а ныне выступающая в ее защиту, и молодой человек, само существование которого без разборки было бы невозможно. Риса Сирота и Камю Компри!

Далее следует обмен любезностями, после него ведущий приступает к вопросам и, как и обещал, начинает с Рисы. Первый же его вопрос призван огорошить собеседницу.

– Мисс Сирота, вы сами когда-то были беглянкой. Как вы относитесь к событиям в Аризоне? Вы поддерживаете разборку всех захваченных обитателей убежища?

Однако заковыристые вопросы ведущего не выбьют Рису из колеи: она точно знает, как на них отвечать. Девушка поворачивается к камере номер два, которая в ту же секунду включается на запись.

– Я считаю своим долгом, – начинает Риса, – сказать правду и восстановить истинное положение вещей. Я никогда, повторяю, никогда не была сторонницей разборки…

74 Роберта

Окажись Роберта начеку, все могло бы повернуться по-другому. Надо отдать ей должное: ее сделка с Рисой была честной, хотя и носила характер наглого шантажа. Роберта, верная слову, сделала несколько звонков и потянула за некоторые важные ниточки, после чего со спокойной совестью заверила Рису, что Инспекция в ближайшем будущем нападать на Кладбище не собирается. Если бы в планах властей что-то изменилось и Роберту заблаговременно известили, она смогла бы вновь потянуть за ниточки.

Но Роберта стремилась не обманывать, а достигать задуманного. Ее полностью поглотила борьба за популярность Камю. Она пропустила новости о пожарах Тусоне и об их зачинщике, объявившем себя защитником разобранных подкидышей. Инспекция должна была сообщить ей о готовящемся рейде через партнеров по «Гражданам за прогресс». Но, как это бывает в любой сетевой организации, центр «Граждан за прогресс» понятия не имел, что творится на периферии. Само собой, едва новости из Аризоны попали в эфир, телефон в кармане Роберты раскалился, но ведь звонками ее терзали постоянно.

Поэтому к началу выступления Рисы и Кама в ночном шоу Роберта не слышала о рейде на Кладбище. А когда услышала, было слишком поздно.

Роберта сидит в «зеленой комнате» – маленькой студийной гостиной с черствыми пирожными и некрепким кофе в качестве угощения – и смотрит на монитор, передающий изображение из главной студии. На лице женщины такое выражение, что скисли бы даже суррогатные сливки, в которых нет ни капли молока.

– Я никогда – ни сейчас, ни прежде – повторяю, никогда не была сторонницей разборки, – говорит Риса. – Разборка, на мой взгляд, – самое чудовищное злодеяние человечества.

Ведущий шоу, известный непоколебимым хладнокровием, аж заикается.

– Н-но… но социальная реклама… ваши выступления…

– Все это ложь. Меня шантажировали.