Отмечались случаи перехода коллаборационистов на советскую сторону. В Идрице, Опочке, Новоржеве и других населенных пунктах Ленинградской и Калининской обл. в начале 1943 г. на сторону партизан перешли украинские полицейские (всего не менее 71 чел.). В Латвии в октябре 1943 г. на сторону партизан перешла часть солдат 283-го русского батальона, в декабре 1943 г. — группа латышских легионеров{1444}
. В феврале 1943 г. на сторону партизан перешел 825-й волжско-татарский батальон, дислоцировавшийся в Витебской области{1445}, в сентябре 1943 г. — на сторону Красной Армии в районе Киева перешел туркестанский батальон в составе 360 чел., которые перед этим перебили 60 немецких офицеров и унтер-офицеров{1446}. В Крыму в октябре 1943 г. из I/73-го азербайджанского батальона бежали 60 чел., которые создали партизанский отряд{1447}. В Южном партизанском соединении Крыма из числа бывших коллаборационистов были созданы 2-й грузинский и 8-й азербайджанский отряды{1448}. На сторону советских партизан также перешел 152-й крымско-татарский батальон{1449}.Один из наиболее резонансных фактов перехода «восточных частей» на советскую сторону — судьба русского легиона «Дружина» (под командованием В.В. Гиля), который в марте 1943 г. был переформирован в «1-й русский национальный полк СС». В июле 1943 г. личный состав полка был доведен до 3 тыс. чел., и он был переименован в «1-ю русскую национальную бригаду», номинально вошедшую в состав РОА{1450}
. Однако в августе 1943 г. это подразделение почти в полном составе перешло на сторону советских партизан{1451}. Причинами этого были, во-первых, личное разочарование командования бригады в сотрудничестве с оккупантами{1452}, во-вторых, нарастание в бригаде антинацистских настроений, которые подкреплялись партизанской пропагандой. Германская пропаганда, в свою очередь, называла В.В. Гиля «провокатором НКВД»{1453}. Решением ЦК КП(б)Б перешедшая на советскую сторону бригада была переименована в «Первую антифашистскую». В.В. Гиль получил звание полковника и был награжден орденом Красной Звезды{1454}. Бригада сражалась с оккупантами в Лепельском районе Витебской области. В.В. Гиль погиб в мае 1944 г. в бою с карателями{1455}.Советская пропаганда, направленная на военных коллаборационистов, убеждала их в том, что после перехода на советскую сторону они не подвергнутся репрессиям. Коллаборационистам сообщали о том, что на советской стороне известно о принудительном характере их службы в германских частях{1456}
.В условиях нелояльности ряда коллаборационистских формирований, перед германским командованием встала необходимость разоружения некоторых «восточных частей» и применения репрессий. В частности, в феврале 1943 г. в Могилеве были разоружены несколько украинских отрядов, при этом 1350 чел. были отправлены в лагеря для военнопленных, а 105 командиров посажены в тюрьму. По данным советской разведки, в январе — феврале 1943 г. в Идрице было расстреляно 125 чел. из числа мобилизованных русских, которые отказались надеть немецкую форму Командир 154-го крымско-татарского батальона был арестован оккупантами «как неблагонадежный». В 147-м крымско-татарском батальоне 76 чел. были расстреляны как «просоветский элемент»{1457}
. Около трети всех крымско-татарских батальонов были разоружены, остальные выведены в Румынию{1458}. Также были разоружены 653-й, 668-й и 669-й «восточные» батальоны, 198-й армянский полк, 8-й туркестанский батальон и другие коллаборационистские части. Отмечались и такие случаи, как расстрел оккупантами «добровольцев», которые отказались участвовать в карательных акциях против партизан{1459}.Причина «нелояльности» формирований, созданных оккупантами из советских граждан, состояла в том, что многие «добровольцы» пошли в эти формирования по мотивам спасения от голода и зверств, чинимых нацистами в лагерях военнопленных, и некоторые из них лелеяли надежду при первой возможности сбежать к партизанам или перейти линию фронта{1460}
. По советским оценкам, уже осенью 1942 г. около 70% военнослужащих «Туркестанского легиона» были настроены враждебно по отношению к оккупантам. Они «выжидали, что произойдет дальше», надеясь на то, что «удастся вырваться из рук немцев и перейти на сторону Красной Армии»{1461}. В 1943 г. многие русские «Хиви» при отступлении вермахта хотели «отстать» от его частей, чтобы «дождаться русских», но не сделали этого потому, что «боялись немцев»{1462}. Азербайджанцы, которые принимали участие в европейском движении Сопротивления, перед этим бежали из «Азербайджанского легиона»{1463}.