Раздвоение личности

Регина нашла тряпку, налила воды в ведерко, и принялась за дело.

— Что Лара про это сказала? — спросил Женя.

— Что? А, про кольцо? Да ничего особенного. Вернуть его хотела, и все.

— Пусть подарит кому-нибудь еще, — посоветовала Лара. — Или нет, ни в коем случае. Пусть продаст, и купит что-нибудь. Машинку стиральную автоматическую, вот. И еще останется…

— Она хочет, чтобы ты его продал, — послушно перевела Регина.

— Нет, я не хочу, — тут же воскликнула Лара. — Я не хочу, чтобы он его продал!

— Продал? Да, конечно, — задумчиво согласился Женя, улыбнувшись грустной, детской какой-то улыбкой.

Не только Ларино колечко закатилось под стол, который никогда не сдвигали с места. Там были еще зерна фасоли, маленький ножик для овощей, несколько разномастных пуговиц и старый ключик, все пыльное и страшненькое на вид.

— Понимаешь, я не могу это продать, — сказал Женя. — Это нельзя продать.

— Можно, — сердито возразила Регина. — Даже нужно!

Она почему-то встревожилась.

Женя вышел из кухни. Регина услышала, как щелкнул шпингалет, хлопнула пластмассовая крышка унитаза, потом — тихое звяканье металла о фаянс, и шум спускаемой воды.

— Ты здесь? — позвала она Лару, проглотив комочек в горле. — Ты слышала?

О том, что здесь и Иван тоже, она забыла.

Лара промолчала. Вернулся Женя. Весь вид его говорил потрясенной Регине — все отлично. Все в полном порядке. В чем-то, в какой-то мере. А в чем-то, она видела, человеку очень не по себе. Плохо человеку.

Иван во все глаза смотрел на Женю.

— Оба вы ненормальные, — сказала Регина, — И ты, и твоя Лара.

— Хотите кофе? — словно вспомнив о чем-то важном, предложил Женя. — Я сейчас опять сварю кофе. У меня он получается вкусный. Вы, пожалуйста, не уходите пока.

Ему очень не хотелось остаться одному. Пусть потом, попозже, но не прямо сейчас. Регина это поняла.

— Спасибо, — согласилась она. — Мы с удовольствием выпьем.

И прислушалась. Лара продолжала молчать.

Найденный ножик Регина бросила в раковину, все остальное отправила в мусорное ведро.

Женя сварил кофе и разлил по чашечкам, достал надорванную пачку печенья.

— Перестань на меня так смотреть, — сказал он Регине. — Все в порядке. Мне так и надо было, чтобы ничего не осталось.

Он сидел напротив, цедил крошечными глотками из своей чашки, и смотрел куда-то сквозь Регину.

— Что у тебя покрепче есть? — спросил Иван.

— Выпить хотите? — уточнил Женя.

С Иваном он остался на “вы”.

— Я как раз не хочу.

— Я тоже не хочу.

— У меня все хорошо, — добавил он пару минут спустя. — Так ей и передайте: у меня все отлично.

— Мы передадим, — пообещал Иван. — Ты, друг, собирайся пока. Некогда мне рассиживаться. Надень, что попроще. Что не жалко.

— Куда?

— Поможешь мне, — сказал Иван. — Там не сложно. Очень надо.

Он говорил внушительно, не возразишь. Женя и не возражал, покорно пошел переодеваться.

— Куда ты его? — удивилась Регина. — Зачем?

— С собой возьму, — буркнул Иван. — Знакомить с технологией деревообработки. У меня еще ночная будет, там запарка у нас сегодня. Не бойся, ему понравится. Дам рубанок, будет строгать. За станок не пущу, так что ничего себе не отрежет.

Он потихоньку опять начал заводиться. Дел на работе выше крыши, а тут — Женя Хижанский! Куда еще его деть — непонятно, одного отставлять — как-то боязно. Придется ребятам поручать, чтоб присматривали.

— Ты с ума сошел? — удивилась Регина.

— А что, тебя попросить его развлечь? Нет уж, я сам. Я его уморю как следует, потом отдохнет — и будет как новенький.

— Ему, наверное, завтра на работу надо, нельзя ему в ночную!

— Ему и позавчера на работу было надо.

Он мог бы объяснить, что ему не нравится Женин взгляд, и Женино настроение в целом. Совершенно не нравится. Он мог бы рассказать, как это было страшно — найти Нику, залитую кровью из перерезанных вен, и главное, главное — быть в этом виноватым. Сколько ни уверяй себя, что он-то тут ни при чем! Он ни за что не рискнул бы теперь — оставить кого-то… вот так…

Но ведь он не мог ей этого объяснить!

— Пожалуйста, поезжай домой, — попросил он Регину. — Домой, и больше никуда, поняла? Или у тебя другие планы? Говори уж сразу!

— Нет. Я домой поеду.

— Точно? Может, Серегу попросить за тобой присмотреть?

— Точно. Не беспокойся.

— Я приеду завтра пораньше. Утром встретимся.

— Хорошо…

— Ты сегодня отпросилась, что ли?

Она кивнула. Иван так и не знал ничего про ее подпольный больничный.

— Я через час домой позвоню — чтобы дома была, ясно?

— Ваня, перестань, пожалуйста!

— Нет уж, не надейся. Я каждый час звонить буду, чтобы дома была!

— Ваня!

— Что — Ваня?

— Пойдем отсюда, подруга, — попросила Лара. — Они тут, кажется, разберутся. Уф, мне как-то спокойней стало.

На улице начался дождик. Настолько редкий и мелкий, что в окно его было не видно. Кругом — снег, сугробы, позавчера был буран, сегодня — на тебе, дождь. Все правильно, впрочем. Весна ведь.

Зонтика у Регины, конечно, не было. Но пока не страшно. Только бы не полилось сильнее.

— Я тебе расскажу про мою Хелен, — сказала Лара. — Они все ее обожают. Она на меня похожа, и даже немного — на Герхарда. Но она — Женькина.

— Ты уверена?