Разглашению не подлежит

С подпоручиком Кторовым вышло проще. Он был человеком женатым, и супруга старалась не отстать от него ни на шаг. Узнав, что муж получил назначение в разведшколу, она нетерпеливо, со дня на день ждала от него вызова. Между тем подпоручик не спешил. В то самое время, когда Стяшев напивался до чертиков и видел в этом смысл и радость своей преступной жизни, Кторов увлекался особами женского пола. Для этого у него были все условия: комната, деньги, отсутствие супруги и еще не растраченное вконец здоровье. Он не слишком разбирался в женщинах, не капризничал, не выискивал среди них каких-то особенных. Для Кторова все они казались одинаковыми, и потому он легко знакомился и столь же легко расставался с каждой. Война упрощала знакомства. Наслаждайся тем, что имеешь в данную минуту. Жизнь так непрочна, она может оборваться в любой миг. К черту карьеру! Пристал этот Фуксман с должностью начальника учебной части, займешь, говорит, вместо Меншикова. А зачем она? Повысят в звании? Дадут больше денег? Пока и этих хватает. И для себя, и для любовниц. Церемониться с ними нечего, золотом одаривать не намерен. На ужин чего-нибудь наскребешь, а завтракают пусть дома.

Кторов являлся на работу почти всегда вялый и сонный, даже капитан Вольф заметил это. Не понравилось, конечно, начальнику, отчитал на первый случай. Потом вынужден был предупредить о неполном служебном соответствии. А кончилось все непристойным скандалом. Наскучило супруге жить в одиночестве, примчалась к мужу. Вечер был поздний, темный, еле разыскала квартиру благоверного. Почувствовав по стуку в дверь, что это могла быть только жена, он долго не открывал. Да куда денешься? Видно же все в окно, ночник светится. Законную впустил, незаконную еле выдворил. Как кошки сцепились…

Из школы пришлось уехать. Тем более что лейтенант Фуксман и не заступился за него. Видно, миновала надобность.

Глава седьмая

«Готовьте курьера к радистам… Не вернется с задания - ответите головой…»

Это приказ «Абверкоманды-103». Возглавляет ее теперь капитан Вербрук, но всеми делами по-прежнему заправляет лейтенант Фуксман. Зачем понадобился ему курьер? К кому из радистов намерен послать его? Или это всего-навсего очередная хитрость? Уговаривал Меншикова, тот отказался - и выходит, курьер-то, собственно, не нужен. А если так, тогда Меншиков догадается, что его прощупывают.. Не желательно, конечно.

Как бы там ни было, приказ есть приказ, курьера надо готовить. Капитан Вольф пока не советуется, кого именно. Но Козлов обязан сам решить, кто из агентов, завербованных в офицерском полку РОА, может справиться с этим заданием. Оно такое же, как когда-то выполнял Александр Иванович: отнести деньги, документы, сухие батареи для рации и вернуться. И справиться с ним надо так же, как в свое время справился Козлов.

На ком все-таки остановить выбор?

Козлов уже немножко присмотрелся к новичкам. По своему обыкновению, он разбил их на три категории.

Категория первая: физически и умственно развитые, располагающие к себе. Хотя и согласились работать па немцев, но в душе настроены против них. Вызывает большое сомнение их искренность.

Категория вторая: средние, ни туда ни сюда. В зависимости от влияния могут перейти в любую из двух основных категорий.

Категория третья: отпетые негодяи, возиться с которыми нечего. За тарелку супа продадут родного отца, животные, а не люди. Все человеческое утеряно. В подходящий момент таких следует удалять из школы под предлогом неуспеваемости, а лучше всего - неблагонадежности.

Искать курьера можно только среди агентов, зачисленных в первую категорию. Их, к сожалению, меньше, ,чем остальных. Список начинается с Николая Шитаренко.

Козлов вспоминает разговор с ним в кабинете командира полка. «Пожалуй, пойду… Все одно сидим тут… Погибать так погибать». Кто же он, этот Шитаренко? Чем дышит? Как попал в сборище отщепенцев?.. Лучше всего побеседовать с ним откровенно, один на один. Без свидетелей. Но такие случаи редки. Если только в июле, до или после занятий.

Вступила в свои права весна сорок четвертого. Зеленая щетина трав покрыла невспаханные поля. Выйдешь за околицу - безлюдье и тишина. Изредка ее нарушает раскатистый, исполненный какого-то особого величия майский гром. Ослепительно яркие вспышки вдоль и поперек полосуют небо. А когда гром натешится вдоволь и тучи осядут за горизонт, свежую, сочную, пахнущую дождем землю затопят ласковые лучи еще не накалившегося в полную силу солнца.

Далеким-далеким кажется время, когда вот в такую весеннюю степь человек выходил пахарем и сеятелем. Теперь ее пашут бомбы, снаряды, мины и засевают не крупными отборными зернами с сильными, рвущими их ростками, а убийственно острыми осколками разорванного металла. Здесь, по этим прибалтийским полям, война прошла только в одну сторону - на восток. Она еще не вернулась, а должна скоро вернуться. Что-то похожее на гром нет-нет да и прокатится по восточному горизонту. К этим необычным звукам прислушиваются и русские и немцы, только реагирует на них каждый по-своему.