Разглашению не подлежит

Шитаренко остолбенел. Если бы на его глазах человек превратился в верблюда, он удивился бы меньше, чем сейчас, услышав эти слова.

- Удивляться нечему,- спокойно продолжал Александр Иванович,- я давно наблюдал за вами. Я почему-то убежден, что человек вы советский. Вас захватил этот страшный ураган, вы потеряли ориентировку, сбились с пути. Вот и цепляетесь за всяких вербовщиков в надежде увидеть где-нибудь просвет.

Шитаренко не сразу обрел дар речи.

- Но как вы докажете,- наконец спросил он,- что действительно являетесь тем, за кого себя выдаете?

- Я русский, и это мое первое доказательство.

- Да, но…

- Вы хотите сказать, что некоторые русские служат немцам, как псы?

- Да.

- Но разве эти люди - русские? Это - отбросы русских… Николай, вы ничего плохого мне не сделали. Наверное, заметили, что и я всегда хорошо относился к вам. Я не хочу вас предать, повторяю - я хочу спасти.

- Меня спасти? Как?

- Скоро немцы забросят вас в тыл. Вы не должны выполнять их задание. С первого же дня… Надо немедленно доложить о нем органам государственной безопасности.

- Явиться в энкаведе? Чтоб там меня выслушали и… в расход?

- Я дам вам пароль. Он будет вашей справкой на жизнь.

Шитаренко разволновался. Глаза его то вспыхивали надеждой, то мгновенно гасли.

- Ничего не понимаю,- сокрушенно покачал он головой.- С вами возятся гитлеровцы, вас предста!вили офицерам запасного полка РОА как лучшего разведчика… У вас вся грудь в фашистских орденах и медалях. Ничего не понимаю. Все так запутано, так запутано…

- Николай, все гораздо проще, чем вам кажется. Я работаю не на немцев, а на свою Советскую Родину, на свой народ. Вы тоже могли бы помочь Родине.

«Ну все, пропал,- думал в это время Шитаренко.- Он на таких, как я, и ордена заработал. Скажу ему да - тут же донесет. Нет, со мной все кончено. Боже мой, где же выход?»

Стоит Шитаренко посреди дороги, ни да ни нет не говорит. Козлов тоже забеспокоился. Сдуру еще, чего доброго, побежит к начальству. Да вон и курсантов уже ведут. Пожалуй, пора закругляться.

- Шитаренко, возьмите себя в руки. Если вы не согласны - этот разговор между нами. Никому ни слова. Я тоже не скажу. Сорветесь - погубите и себя и меня. Будьте в конце концов мужчиной. Вы крепки физически, значит, можете быть сильным и духовно.

Они расстались.

Опять бессонная ночь. Не спит ни тот, ни другой. Шитаренко прислушивается к каждому шороху за дверью. Придет зондерфюрер Вурст, подкатит к самому крыльцу «черный ворон». Вот и вся твоя биография. Долго же ты цеплялся за жизнь, Николай Шитаренко. Гонялась за тобой смерть, да ты все ускользал от нее. А вот теперь она тебя заарканила. Явилась в образе капитана Меншикова. И что он пристал? Разве я самый приметный? Зачем ему моя жизнь? Чтоб отхватить еще один гитлеровский орден? Контрразведчик! Да ты хоть кем угодно величай себя, все равно не поверю…

Ночью, в бессонницу, легко утратить чувство реального. Особенно когда тебе страшно. А Николаю очень страшно. Может быть, Меншиков сегодня на него и не донесет. Слова-то окончательного не добился! А вот завтра… Завтра, едва они выйдут в поле, опять пристанет… Как банный лист. Нет, как репей - жесткий, колючий… Меншиков! Откуда ты взялся на моем пути? Какая мать родила тебя - такого хитрого и коварного? Лучше б ты оказался не здесь, в немецкой школе, а в моей роте, в сорок первом. Давно бы истлели в земле твои косточки.