Разговор окончен

Несусь вперёд как могу, но кажется, будто преодолеваю какой-то вязкий гель. Когда достигаем второго угла, погоня уже совсем близко. Костя нажимает мне на плечи, заставляя согнуться и почти ползком проскользнуть под лучами. Что-то искрит, как статическое электричество. Наверное, его всё-таки задело. Я с полсекунды фокусируюсь на автомобилях, выискивая нужный среди припорошенных снегом. Машина пикает и мигает фарами.

– Бегом.

Подскакиваю, нащупываю ручку, пальцы соскальзывают, со второго раза ухватываю, вваливаюсь в салон. Нервно сглатываю. Холодно и сыро. Все стёкла в снегу.

Костя открывает водительскую дверь, плюхается в кресло, включает двигатель:

– Машина замаскирована.

– И мы теперь, что ли, всегда будем здесь сидеть? – истерически смеюсь я.

– Пока не… образумишься. – Снова возится со своим секретным устройством. – Хочешь фокус?

Встряхивает девайс – и в ту же секунду снег со всех стёкол снаружи испаряется. Удобная вещь, пожалуй. За чистыми окнами чётко видно, как два луча приближаются к нам, слегка меняя угол в точке пересечения.

– Значит, я себя выдала, когда появилась в соцсетях? И паутина натравила на меня… эти шутки? О, смотри!

Лучи доползают до нас, не меняя скорости огибают машину сверху и продолжают двигаться дальше по улице.

– Это и есть паутина. Её часть.

– Ты к ней так… как бы… подключаешься? – Киваю на его запястье.

– Нет. Это чтобы она не могла меня убить. Она всё равно пытается, но не может.

Значит, мне не показалось, что ему было больно…

– А как же все остальные, прохожие? Сеть охотится за мной, но режет всех без разбору?

– Обычно ночью. Но да. Без разбору. Главное – цель.

– Что им так неймётся-то? Обидно, что я не хочу больше общаться?

Костя задумчиво проводит ладонями по рулю:

– Это не люди, глупо примерять к ним…

А сам говорил, что они «упиваются»… Кусаю губы, пытаясь сопоставить все лоскутки картины. Наклоняюсь, чтобы расстегнуть пуховик снизу. Поднимаю глаза – на передней панели блестит маленькая фигурка. Как я её сразу не заметила…

– Ой, а это у тебя что? – Поднимаю её на ладони.

– Да так… жук.

– Он, блин, из бисера! Из бисера-а-а! Ясно. Офигеть. Ты, что ли, и макраме умеешь плести?

– Нет. Из лозы – могу. – Костя почему-то смущается, отнимает у меня жука и закидывает его в бардачок. – Надо позвонить Эрику.

Абсолютно бодрый шеф не пойми какой секретной службы поднимает трубку с первого же гудка. Обсуждают они что-то непонятное… какие-то генераторы и целесообразность ликвидации периферических элементов.

Ну отлично… За мной охотится огромная дикая сеть, состоящая примерно из каждого второго вокруг. Мой сосед вживил себе её часть. Его начальник, похоже, вообще одержимый. Неизвестно, когда это всё закончится и что делать прямо сейчас. А я вот – наконец-то чувствую себя в безопасности.

Костя периодически тянет меня за манжету – что ли, проверяет, не уснула ли я или не лишилась ли чувств, – и машинально пытается этой же рукой жестикулировать во время разговора. Мне кажется, он меня сейчас куда-нибудь продёрнет, в какую-нибудь гигантскую конструкцию, что ли, из лозы… Но, может, это красиво и, главное, не похоже на путину. Потому что прочное и никуда не провалится. Прочное и гибкое… Оказывается, я хихикаю вслух.

– Понял, приступаю. – Убирает телефон и косится на меня. – Что смешного?

– Всё-таки не надо впрягать… тьфу… вплетать меня… в лозу.

Трясу локтями, изображая что-то похожее на вязание спицами – единственное, что я из всего этого рукоделия умею. И дико смеюсь.

– Ладно, не буду, – очень серьёзно обещает Костя, но всё-таки бросает на меня свой фирменный диагностический взгляд, сканирует им сверху вниз, хмурится, убавляет температуру в салоне и уточняет: – Ты же очень давно знаешь этого Гусева?

– Ну да. Мы учились когда-то вместе. А что?

– Я должен его убить.

Ухмыляюсь, не удержавшись:

– Не представляю, что ты тогда сделаешь с моим бывшим мужем…

– С которым?

Ухмылка с меня сползает и переползает на Костю. Бессмысленно подначивать человека, у которого есть досье на тебя…

Он снова становится серьёзным:

– Гусев – ключевое звено твоей ячейки. Всё сходится. Достаточно избавиться от него.

– Но, знаешь, он вроде бы не совсем… Не так уж…

– Тебе он… – Умолкает, вопросительно изогнув бровь.

– Нет, нет, ты что, он вообще не в моём вкусе! У него борода! Рыжая! Да и… представляешь, он как-то раз заплакал в баре из-за какой-то тупой сентиментальной песни. Размазывал слёзы по щекам! Было бы из-за чего… Это даже не… это просто…

– Отвратно. Часто бывает. Эрик считает, что неадекватные эмоции – их признак.

Меня охватывает азарт.

– Может, это те самые розовые сопли и есть у них там внутри? Реально же розовые!

Смеюсь. Но Костя моего веселья не разделяет. Он без слов пристёгивает ремень и находит на карте адрес Гусева.

***

Этот ком в горле застрял надолго. Костя не скажет, что именно сейчас произойдёт и чем ему это грозит. Даже не произнесёт: «Останься в машине» – просто потянет обратно дверь, которую я попытаюсь открыть.

Хорошо. Изображаю самый спокойный вид, на какой только способна.