Разговор с автором

– Он, наверно, сам сюда пришел. Еще мне кажется, что у него не много друзей. – Я хотел сказать, что их вообще нет, но вовремя передумал. – У нас в школе был такой тоже. Его все считали скромным, но на деле он был просто сильно увлечен чем-то своим. – Я усмехнулся над своей же мыслью. – Алиса, кстати, тоже на такого человека похожа.

– На какого?! – удивилась она. Взгляд ее быстро приобрел жизненные показатели, а брови приподнялись.

– На увлеченного чем-то своим, – повторил я. – Тебе как будто весь мир по барабану. Живешь, как говорят, не приходя в сознание.

Она нахмурилась.

– Нет, ну, не так что ли? – продолжил я. – Если б ты смотрела по сторонам, мне не пришлось бы тебя из-под колес вытаскивать. Ты как не из этого мира. И делаешь вид, что тебе не важно, что подумают о тебе окружающие. Дерзкая. Резкая. Агрессивная. За словом в карман не лезешь. И еще у тебя совсем нет понимания границ. Мы в университете про таких, как ты, проходили. Как же это?.. Психопат!

– Сам психопат! – выкрикнула она.

– Ладно, ладно. Хватит. – прервала нас Настасья Евгеньевна. – Алиса… – Алиса отвернулась от меня, и она посмотрела на нее так, как мамы смотрят на своего непослушного ребенка в людном месте, мол: «Прекращай!» Со сверлящим недовольством посмотрела. – У нас еще один член группы остался, – обратилась она ко мне.

Да, осталась еще та серая мышка в очках. А я уже весь закипал от раздражения. Отсиделся, называется. Как же?! Я, вообще, ничего про Алису говорить не хотел. Тем более плохого. Просто вырвалось. Какая же она все-таки нахалка…

– Скованная. Сосредоточенная, – начал я об очкастой девушке. – Много записывает. Наверно, в школе хорошо училась. Почти как женщина с шарфом, только без потребности в общении. – Что-то я разошелся. Надо заканчивать. – Как-то так…

Алиса так и сидела ко мне спиной, не оборачиваясь. Но из своего угла лицо ее я все же видел. И видел, что оно напряженное и злое.

– Как вы думаете, если бы вы стали персонажами, то в какой бы книге это было? – сказала Настасья Евгеньевна, дав понять, что мой допрос на этом закончен.

– Детектива какого-нибудь, – тихо, как бы для себя, сказал пацанчик.

– Интересно… А почему?

– Ну, он что-то вроде Пуаро… Дает наши характеристики. Еще мы все в одной комнате, нас тут специально собрали.

– А что общего у вас всех?

– Ничего, – продолжал он, – в том-то и дело. В детективах же часто всякие разные люди оказываются вместе в одних условиях. Вот он, – пацан показал на меня пальцем, – и есть наш детектив. Про всех все самое обидное сказал.

Я закатил глаза. Не хотел же высовываться… Ну, как так?!

– Вам так показалось? – с улыбкой сказала Настасья Евгеньевна.

Подружки и пацанчик молча закивали. А по лицу Алисы было понятно, что она бы тоже с радостью высказала мне все, что думает.

– Как же хорошо! – Настасья улыбнулась еще шире. – Потому что тема сегодняшнего занятия – проекция.

Она встала, подошла к доске и молча написала скрипящим мелом это ужасное слово.

Тут меня, как молнией пронзило. Настасья эта снова попала в самую точку. Я сказал про каждого то, что в самом себе вижу и ненавижу. И без дальнейших ее объяснений я уже, вот прямо сейчас, с одного слова понял, что произошло.

Она потом еще долго говорила. Другие вступали с ней в диалог. Обсуждали и делились мнением о разных персонажах и произведениях, добрую половину из которых я даже не знал. Наверно, современные какие-нибудь популярные авторы. И как хорошо, что Настасья меня больше не трогала. Никто на меня не оборачивался, не разговаривал со мной. Я просто сидел, смотрел на все еще злую Алису, слушал интересные мысли и удивлялся им, периодически вспоминал про свой голодный живот, но самое главное – я был учеником. Как же давно я им не был… Не самым, может, хорошим учеником. Но мой учитель восхищала. У нас, вроде, не очень большая разница в возрасте, а она настолько мудрее… Давно я таких взрослых не встречал. Вот именно взрослых взрослых. Мыслящих. Понимающих этот мир. Обычно же взрослые – это просто большие дети. Но она явно не такая… Нет. Она точно что-то знает. Как мудрец. Забавная мысль пронеслась в голове и я от нее заметно хихикнул. А представил я Настасью Евгеньевну в костюме Йоды. С ушками даже. Хихикнул так, что она заметила, но никак не отреагировала. Эх… Если б мне в университете хотя бы один такой преподаватель попался, может и учиться бы интересно было. Не было в ней этого стандартного учительского превосходства. Она со всеми говорила наравне, но и не по-дружески, с уважением. И это притягивало. Вызывало неподдельный интерес к ее, так называемому, предмету.

Когда же она закончила свою последнюю на сегодня мысль о том, как проекция важна и, что ее многие авторы используют в процессе написания, а читатели – во время прочтения, она сказала всем разобрать принесенные мною книги и объявила урок оконченным.

– Интересное вышло занятие, – сказал я, подойдя к Настасье Евгеньевне, пока остальные толпились у задних парт.

– Рада, что тебе понравилось. Еще придешь?

– Я…

Тут телефон, лежащий на столе начал громко жужжать.