Разговор с автором

– Ой, извини, – прервала она, – сейчас вернусь.

Она взяла свой телефон и вышла из класса.

– Мне обидно вообще-то было! Хоть бы извинился… – сказала, подошедшая ко мне со спины, Алиса.

И тут я вспомнил, что хотел поговорить с той дамой в красном шарфе. Судя по взгляду, я ее тогда сильно задел и нужно было срочно извиниться. Я обернулся, осмотрел класс. А ее уже не было. Ушла…

– Ну и ладно! – продолжила Алиса, как бы разговаривая сама с собой. – Не очень-то и надо!

– Алис… – повернулся я к ней и положил руку на плечо. – Ну прости ты… Просто ты так себя ведешь… Ты… ты меня сама вынуждаешь с тобой в конфликт вступать.

– Это ты первый гадости обо мне говорить начал. – Она дернула плечом и скинула мою руку. – Психопатом назвал. Это же ты меня тогда толкнул. Я тебя не просила мне помогать! И что ты тут вообще делаешь? Преследуешь меня?

– Не преследую я тебя! Успокойся. Прости еще раз за грубость. Но если бы я тогда тебя не «толкнул», как ты говоришь, ты бы попала под машину. Как же ты не понимаешь, а?

– И пусть!

– Да, я уже сам не рад, что тебя спас. Ей богу! И тут я не из-за тебя. Доброе дело сделал, называется! Лучше б шел себе тогда по своим делам. И не надо было бы за твой ноутбук платить…

Тут вернулась Настасья Евгеньевна, и мы оба замолчали.

– Мы собираемся по средам в девятнадцать тридцать. Здесь. Приходи, если хочешь.

– Всего один раз в неделю?

– Да, пока так. Сейчас привыкну к новому классу, может легче станет. Там посмотрим…

– Хорошо, спасибо, – ответил я и пошел к двери.

– Так. Теперь ты. – Она посмотрела на Алису. – Садись, мне есть, что тебе сказать.

Алиса послушно села и с большим вниманием уставилась на учителя. Я уже вышел из кабинета, когда осознал, что что-то точно забыл. Да-а… Алису обвинял в невнимательности, а сам… Я остановился в коридоре и пытался вспомнить, чего же мне так не хватает. Бинго! Пиджак! Пришел-то я в чем-то теплом.

Я вернулся к классу. Тихо зашел обратно. Они не обратили на меня никакого внимания. Вот он, тут! Висит, где оставил. Волей – неволей краем уха я слушал разговор Настасьи Евгеньевны и Алисы. И звучал он так:

– Ты пишешь как-то… Как-то не так. Вот твой герой, он не настоящий. Он даже злится искусственно. Не знаю… Вот ты когда-нибудь так злилась? Или видела, как так злятся?

– Ну…

– Вот! Ты не знаешь, как в жизни это выглядит. Ты не знаешь пока, что испытывает человек, которого предали. И слава богу. И хорошо. Надеюсь, ты никогда этого не узнаешь. Но он искусственный именно потому, что ты не можешь описать то, чего не видела. Ты можешь предполагать, но не чувствовать по-настоящему. А чтоб писать, как мне кажется, надо чувствовать. Персонаж должен жить. Вот я чувствовала. И я знаю, что это не так, как написано у тебя. Пиши ты то, о чем знаешь. Не лезь за популярными темами. Совершенно не важно, насколько популярно ты пишешь, если ты пишешь не интересно, не по-настоящему – не будут тебя читать.

– Но я… А если слишком мало знаешь и не о чем писать?

– Так узнай!

– Это как?

– Ты молодая, энергичная. Пойди, да узнай. Хочешь, чтоб у персонажа были проблемы – найди себе проблемы. Хочешь о бездомном писать – поживи-ка на улице денек-другой. А вообще… – Она остановилась на секунду, осознав, какие страшные вещи и какие неправильные советы говорит такой молодой и хрупкой девушке. Задумалась. – А вообще, в каждой жизни, даже самой, казалось бы, не интересной, можно найти что-то. Что-то, что можно показать миру под своим углом. Просто тебе нужно это найти и прочувствовать.

В этот момент они меня, наконец, заметили. Алиса обернулась, и я судорожно начал напяливать на себя пиджак как будто так и задумано. Как будто я только что его нашел. И как будто я не стоял сейчас с круглыми глазами последние несколько минут и не слушал их разговор.

– Я поняла, – сказала Алиса Настасье Евгеньевне, но продолжая глядеть на меня.

– Пиджак забыл, – испытывая неловкость ответил я на ее немой вопрос.

Она молча встала, подошла ко мне, взяла оставшиеся две книги с соседней парты и направилась к выходу. А я машинально двинулся за ней.

Попрощавшись с Настасьей Евгеньевной, мы вышли из класса, а потом и из школы. Шли в гордой тишине по темным прохладным улицам. Шли, а напряжение нарастало.

– Чего ты идешь за мной? – обернувшись, сказала Алиса.

Я аж удивился.

– Ты что? Нам же в одну сторону.

Она недовольно промычала в ответ.

– И вообще, темно уже. Давай я тебя провожу хоть.

Она опять обернулась и прищурилась. Думал, сейчас скажет что-то вроде: «Нет уж! Не надо», но нет… Протянула мне руки с книгами и говорит:

– Понесешь?

Я взял книги, и мы вышли из дворов на улицу. Стало настолько холодно, что я хотел застегнуть пиджак, но не мог из-за книг. Так и шел, прижимая их к себе, как дурак. Мерз.

– А ты всегда одна так поздно ходишь? – сказал я, сравнявшись с Алисой.

– Всего девять же…

– Не страшно по темным улицам слоняться?

Она хитро улыбнулась, посмотрела на меня и выдала:

– Я темноты совсем не боюсь в отличии от всяких незнакомых преследователей.