Разговор с варваром

Христианин обязан повиноваться своей совести (внутрен­ний голос Бога), а мусульманин обязан повиноваться зако­нам, ниспосланным Богом. Христианин опасается совер­шить грех, а мусульманин – нарушить закон Аллаха. Но поскольку закон Аллаха распространяется главным обра­зом лишь на верующих (мусульман), то мусульманину срав­нительно легко прийти к выводу: по отношению к неверу­ющим почти любой поступок позволен.

Один богослов, хорошо изучивший исламскую веру, объяс­нил мне: «Коран кажется достаточно прямолинейным и од­нозначным писанием, но вся его тонкость заключается в его истолковании». Не знаю, не могу сказать. Мне, по крайней мере, ясно одно: в Коране, если надо, очень легко найти оправдание всякого рода насилию. Отсюда и весь разгул терроризма, совершаемого ныне во имя Аллаха.

Многие исламские авторы в ответ варварству и терро­ризму толкуют Коран как заповедник милости, доброты, сострадания, щедрости, справедливости, миролюбия. С мо­ей точки зрения, ислам достоин уважения хотя бы своим многовековым возрастом. Более того, в исламской цивили­зации можно найти много красоты – ив архитектуре, и в поэзии, и в устройстве садов, а красота является доброде­телью сама по себе. Наконец, я провел достаточно време­ни в обществе традиционных мусульман и был поражен их гостеприимством, добротой, вежливостью и элегантнос­тью. Каждый может оценить такие добродетели мусульман, Как глубокая преданность своей вере и своему народу.

крепкое чувство семейственности и общинности, постоян­ное внимание к воспитанию детей, почитание старшего по­коления, широко развитая благотворительность, замеча­тельное чувство достоинства даже у самого скромного че­ловека, резко отрицательное отношение к алкоголизму и наркомании.

Я не могу поверить, что Бог мусульман сродни Богу ац­теков, жаждущему крови иноверцев и даже своих собст­венных детей. Нет, все это, наверное, просто сумасшедшая фантазия ваххабитских фанатиков. Однако меня сильно беспокоит, что та общинность, которая лежит в основе многих исламских добродетелей, очень легко сращивается с принципом круговой поруки (коллективной ответствен­ности), по которому вся община ответственна за проступок своего члена. Если следовать этому принципу, то получает­ся, что даже грудной ребенок ответственен за «преступле­ния» своих соплеменников. А это прямой путь к геноциду. Именно принцип коллективной ответственности лежит в основе всех зловещих диктатур XX столетия. Виновен не один человек, а вся группа, к которой он принадлежит, – целый класс, целая национальность, целая религия.

Это глубоко антихристианский принцип, ибо христиан­ство основано на идее личной ответственности. Священные писания христианства не повествуют о борьбе целых наро­дов (как в Торе и Коране), не требуют восторжествовать над собственной личностью (как в буддизме), они провоз­глашают личные отношения с Богом. Христианство старает­ся добиться трудного равновесия между свободой личнос­ти и заветом «возлюбите друг друга».

В исламе существует опасность впасть в наиболее зло­стную трактовку коллективной ответственности, ибо Коран четко делит мир на своих и врагов, на верующих и неверу ющих. Это чуть ли не самая ярко выраженная нить всего пророчества.

Коран часто призывает верующих творить добрые де­ла, оказывать милосердие бедным и несчастным. «Вы не будете поклоняться никому, кроме Аллаха; к родителям – благодеяние, и к родичам, и сиротам, и беднякам. Говори­те людям хорошее, выстаивайте молитву, приносите очи­щение» (Коран 2:83). Но все эти благодеяния направлены только на других мусульман. Призывы к благотворительно­сти всегда сопоставлены с призывами остерегаться ино­верцев. «Обрадуй лицемеров вестью о том, что им – мучи­тельное наказание, – тех, которые неверных берут друзь­ями вместо верующих!» (Коран 4:138—139). Коран посто­янно приказывает верующим «не брать себе друзей поми­мо Аллаха и Его посланника и верующих» (Коран 9:16), не приближаться к иноверцами, «не сидеть с ними», «не брать их в жены» и т.д.