Разговор в письмах о материке Россия

Да, действительно, внутривидовые изменения возможны и очевидны, но как происходят скачки (порой просто гигантские) между видами, отрядами, классами? Как из яйцекладущих образуются живородящие? Что все-таки раньше: курица или яйцо? Тут наука помалкивает. Однако вопрос вовсе не из области софистики, а вполне конкретный. Молчим-с. Но это полбеды, ведь даже между соседними видами, как показывает генетика (о механизмах которой Дарвин еще не знал), даже между видами стоит непреодолимая преграда в виде генетического кода. Современные биологи выдвинули теорию мутаций. С этими поправками «эволюция» выглядит более правдоподобной, но… что такое стихийная мутация? Это процесс энтропийный: разрушение какого-либо гена — рождение уродливого существа… Это печально. Это всегда регресс. А прогресс? Однако эволюция все-таки имела место. Иные православные трактуют Писание буквально, настаивая на том, что все виды Господь воспроизвел одномоментно. Это маловероятно. И на буквальности трактования не стоит задерживаться, ибо сказано: «У Господа один день как тысяча лет и тысяча лет как один день». И, как давненько еще заметил Алексей Константинович, «как творил Создатель, что имел Он боле кстати…» — знать не можем.

И все же эволюция шла скачкообразно и мутациями назвать ее развитие затруднительно, так как в целом она процесс творческий, не энтропийный. Вот в чем дело.

Эволюция — это не случайное видоизменение генных кодов, а их направленное изменение — то есть Божий Промысл. Мы не знаем, что это за механизм, но догадываемся о его существовании, наблюдая, как из одной клетки творится живое существо… Пора бы догадаться и о более глобальном «механизме», сотворившем все живое. Так и во всем остальном: в созидании планет и галактик, в творении материи от водорода до тяжелых элементов, замыкающих таблицу Менделеева. Везде процессы антиэнтропийные, требующие притока энергии извне, требующие направленного воздействия. Откуда?

Из инобытия. Из «прежде всех век» нетварного мира логосов. Другого научного объяснения видимого бытия нет. Детерминированный, редукционный мир невозможен. Откуда «большой взрыв», откуда самозарождение жизни, откуда человек и т. д.? Бытие вообще немыслимо без инобытия. И об этом мы писали не раз. А здесь, собственно, об образовании этносов, языков, об этногенезе…

Что говорит современная наука? Да, Адам был — все мы произошли от одной пары особей. Да, был один язык. Древняя языковая общность (ностратическая) вдруг распалась на языковые семейства, в том числе индоарийское, а языковые семейства — на языки… В течение одного ли поколения или нескольких — не знаем, но в исторических рамках — почти мгновенно. Современники восприняли это как чудо, что и отразилось в притче о вавилонском столпотворении. Около шести тысяч лет назад. Все это, в общем, подтверждают лингвистика и фольклористика. Да, где-то в четвертом тысячелетии до Р.Х. появились протославянский, протогреческий, протогерманский… языки. И именно скачкообразно. «Мутация», если хотите, а если правильнее, то — творение. Ибо логосы соответствующих языков (в обоих смыслах — с ударением и на «ы», и на «о») имели место реализоваться, претвориться в жизнь. То есть если есть потенциальная возможность реализоваться той или иной языковой системе, то и есть шанс ей реализоваться. А системы не параллельные (ну, как яйцекладущие и живородящие: либо-либо…), не совместимые даже. Какие-то общие корни (в языковом смысле) есть — чтобы помнили об Адаме, а сами системы различны. «Генетические коды» — то есть на самом деле логосы — различны. К примеру, в славянских языках словообразование весьма многоразлично: приставки, суффиксы, окончания, падежи, роды и проч.; одно из следствий — многообразие рифм. В европейских языках словообразование на порядок беднее. Рифма, в частности, редкость. Ударения в славянских словах подвижны, слоги весьма отличаются в длительности — типично тоническое и силлабо-тоническое стихосложение. В европейских языках ударения более фиксированы — развивается силлабическое стихосложение. В европейских языках пять гласных, в славянских — десять. Для Европы (около 50 языков) везде сгодился латинский алфавит (24–26 букв), для славян потребовалось создать специальный алфавит (от 33 до 43 букв — самый большой из алфавитов) и т. д. и т. п. Различий, подчеркивающих неэволюционное происхождение языков, более чем достаточно. Причем, заметим побочно, нет молодых и старых языков, наций, культур. Это неверно. Все культуры — братья-ровесники, только вот не близнецы. Молодыми и старыми являются государства. Культурогенез протекает с разными скоростями — по обстоятельствам…

Более того, не просто отличаемся мы от соседей особенностями языковой системы, но и различно наше фольклорное наследие, наследие этнографическое, обрядовость, орнамент и т. п., причем различия иногда полярные. Русские не европейцы, не азиаты и не «евразийцы», наконец. Они — русские. И это не результат эволюции.