Разговор за рюмкой чая. Любовь понарошку и всерьёз

Сегодня совсем никакой припёрся. Вика даже кормить его не стала, обиделась. Легла дочку усыпить, отвернулась к стенке.  Димка разорался, из постели вытащил и кулаком приложился. Прямо в глаз попал.

Вика, со страха и от боли, заехала ему коленом между ног, за что получила добавку, теперь уже ногами.

Ревела всю ночь.

А Димка, изверг треклятый, храпит и перегаром на всю квартиру.

Под утро Вику разморило, уснула. Просыпается, а на зеркале от трюмо размашисто губной помадой кривыми буквами выведено: «Люблю! Люблю! Люблю! Только тебя. Прости».

“Ну, нахрена мне такая любовь? Гнать нужно этого любовника в шею, пока не поздно. Интересно, похмеляется сейчас или очередную метку на кузов ставит?”

Вечером Димка пришёл раньше времени. С цветами, конфетами, тортом, шампанским и коньяком. Улыбается, целоваться лезет.

Вика его простила. Очень уж уговаривал.

Окончательно, как водится, помирились в постели.

“В принципе он ничего, хороший. Если бы только не пил… пускай уж такой, чем никакого. Без мужчины в доме нельзя”.

Немного погодя Анжелка проснулась, заныла.

Димка коньяк допил и опять беситься начал.

На этот раз разукрасил Викусе оба глаза, перебил нос и сломал палец.

Утром на зеркале слово люблю было написано пять раз.

Вика вытерла зеркало, посмотрелась в него и подумала: нет, это я себя люблю.

И вызвала милицию.

Попробуй, разберись

Анна Фёдоровна работала секретаршей у Егора Степановича Кретова, хозяина и по совместительству генерального директора цеха металлообработки.

Элегантная, яркая,  модная, лёгкая, улыбчивая, позитивная. Она нравилась всем, особенно молодым мужчинам.

Анечка умела и любила флиртовать, легко увлекалась, часто получала приглашения на рандеву в интимной обстановке уютного ресторанчика, в театры и просто на прогулки.

Отказывала встретиться или интересно провести время Анна Фёдоровна не часто, только тем ухажёрам, которые ей сильно не нравились или на стадии предварительного знакомства вели себя некорректно.

Со стороны Анечка выглядела легкомысленной шалуньей, но никто не слышал от претендентов на её благосклонность о реальной победе.

Было как-то раз, похвастался тридцатилетний айтишник, будто провёл с ней страстную ночь. Публичное аутодафе, когда Анечка вывела шутника на чистую воду короткими меткими вопросами, состоялось немедленно, как только ей сообщили о наглой выходке.

Лучше бы он промолчал. Сделала его Анна Фёдоровна в два счёта: показала, что он на самом деле из себя представляет. Да как ловко… это нужно было видеть.

Был у женщины пунктик: её нереализованной мечтой был удачный брак. В мужья Анечка хотела непременно богатого или знаменитого, но обязательно с возможностями и средствами.

Мечтала она обычно вслух, в основном во время офисных чаепитий и на девичниках, которые устраивала довольно часто. Женщины за бокалом вина готовы душу наизнанку вывернуть. Вот и она…

Жизнь свою семейную Анна Фёдоровна распланировала аккуратно и весьма  детально, так же как делопроизводство вела, и файлы с документами расставляла. Она чётко знала, где будет справлять свадьбу, сколько и каких гостей пригласит, как будет одета.

Семейная стратегия предполагала немедленную беременность, отдельную детскую комнату в квартире с дизайнерским интерьером, массу необходимых мелочей и прочее, и прочее…

Про любовь она никогда не распространялась. Видимо эта категория запросов предполагалась само собой разумеющейся или вовсе не была включена в реестр предпочтений.

Анечка с художественным изяществом описывала будущую дочурку, сыночка, легко и с интересом вещала о системах воспитания, развивающих играх, закаливании, рассказывала, какие навыки привьёт своим отпрыскам, в какие кружки и секции будет их водить.

Работа… это точно нет. Когда, если у тебя малолетние детишки и мужик на руках?

Время шло, знакомства расширялись. Анечка не сидела, сложа руки: совершенствовала и разнообразила наживки и снасти, закидывала леску с крючками и поплавками то далеко, то близко. Она была натурой неугомонной, творческой, с серьёзными интеллектуальными и эстетическими запросами, с незаурядными способностями.

Претендентов на её руку было в избытке, но всё не то, и не так.

И вдруг Анна Федоровна притихла, затаилась. Тихо исполняла привычные обязанности, без обычных разговоров, без шуток и описаний счастливого будущего.

Население офиса и цеха насторожилось. Анечка была центром вселенной, заводилой. Что-то определённо произошло. Но что?

Потом её затошнило. Обычно, как это случается у всех женщин, которые отведали, не предохраняясь от возможных последствий запретный плод. Тест на беременность выдал две полоски.

Это же здорово, думали подруги, свершилось. Кого-то упитанного заарканила.

Офис шептался, выдавая “на гора” одну за другой тонны предположений и версий, но, ни одна из них не соответствовала действительности.

Анна Фёдоровна молчала, что было ей совсем несвойственно, а животик рос.

Внешне её жизнь никак не менялась. Её никто не встречал после работы, никто не провожал, на её пальце так и не появилось символа супружеской верности в виде свадебного колечка.