Разговор за рюмкой чая. Любовь понарошку и всерьёз

Вечером, когда зажигают уличное освещение, свет от фонарей падал столбом вверх. Дым из печных труб тоже.

Однажды Антон шёл на учебу ранним утром. На градуснике было минус сорок пять. Нос и щёки щипало нещадно. Время от времени приходилось доставать из кармана зеркальце, разглядывать в него лицо – нет ли белых пятен на щеках.

Появляются следы обморожения совсем незаметно, без ощущений. Если не заметил вовремя, не растёр мягкими шерстяными рукавицами – могут на всю жизнь остаться черными метками следы неосторожности.

На плече у Антона висела сумка из заменителя кожи, в нём лежали учебники и тетради. Одежда с сумкой заиндевели, стали каменными. Сзади Антона окликнули. Он повернулся резко, отпустил на секунду ремешок, тот моментально соскочил с плеча, заскользил по мёрзлой материи, словно санки с горы, плюхнулся на дорогу под ноги, развалившись моментально на фрагменты, словно разбившийся хрустальный фужер.

Обломки сумки разлетелись вокруг на несколько метров. Пришлось собирать пожитки, нести до техникума в руках.

Мороз. Даже металл не всегда выдерживает. Кипяток, вылитый веером в воздух, падает на землю уже льдинками.

Привыкаешь к морозам быстро. Сухой холод ощущается разве что прохладой, не выдавая ничем своей страшной силы. Особенно разрушительны порывистые ветра, дующие большую часть года. Те, пронизывают насквозь.

Собираясь на охоту,  мужики подкладывают в штаны на причинное место несколько слоёв газет, чтобы принести домой в целости и сохранности свои причиндалы.

Здесь к мелочам, способным сохранить здоровье, выжить в лютые морозы, относятся очень серьёзно, иначе нельзя. Обязательно берут с собой в дорогу смену сухого белья, запас пороха, спички в герметичном кожаном мешочке: на всякий случай.

Неприятные и курьёзные происшествия случаются постоянно, словно лишь из них и состоит жизнь на крайнем севере.

Антон докурил, хотя знал, что нельзя на морозе этого делать –  губы обветрятся, лопнут, кожа высохнет и слезет  чулком. Это не просто неприятно – очень больно. Всё равно он постоянно берёт на охоту табак. И таблетки глюкозы – лучшее средство от усталости.

Сколько раз спасали от физического бессилия эти маленькие белые таблетки, когда сил не оставалось даже на то, чтобы сделать один шаг, а идти предстояло ещё десятки, если не сотни километров по безбрежной снежной пустыне.

Бросил в рот несколько белых кружочков и через несколько минут появляется бодрость.

Камень, о который споткнулся Антон, стылый, безжизненный, обижаться на него нет смысла. Ему всё равно. Он на своём месте, а парню добираться непонятно как по сугробам.

Посидел Антон, погоревал, валун за это время успел забрать долю телесного тепла. Сразу озноб появился. Нужно немедленно начинать двигаться.

Попробовал Антон лечь на огрызки лыж, чтобы передвигаться “вплавь”.  Ничего не выходит: больно  короткие остатки, чтобы удержать на них равновесие, переломились в районе креплений. Да и руки проваливаются сразу на всю глубину.

На ноги тоже не встать: ступил на целину и просел метра на полтора-два в глубину. На месте сидеть, тоже не выход: покинут силы, закончится энергия вместе с нутряным теплом, вместе с ней покидает тело желание бороться.

Как только начинает стынуть кровь – человек засыпает. Проснуться самостоятельно невозможно. Такой опыт у Антона тоже имеется.

Однажды устал он сверх меры на большом переходе, решил прилечь минут  на десять, просто передохнуть, не более того. Не успел преклонить голову – заснул, моментально отрубился.

Говорят, сны приятные снятся, когда замерзаешь. Ничего подобного он не почувствовал. Провалился в бездонную пропасть, отлетел из области сознания, словно под наркозом.

Очнулся неожиданно, но не до конца. Состояние полуобморочное, сомнамбулическое, словно плывёшь по волнам, которые отступают и вновь накатывают. В голове ухает, состояние как после нокаута: вроде видит всё вокруг, только, как бы не с ним это происходит. Впечатление, что мультик смотрит.

Нашли и разбудили его охотники с зимовья. Шли мимо и наткнулись. Видимо кровь здорово остыть успела. Сколько он проспал – неизвестно.

Мужики растирали его, спирту внутрь влили немного – безрезультатно. Словно сильное алкогольное отравление: голова безвольно болтается, руки, ноги как плети.

В поле на севере в беде не бросают. Привязали Антона на постромки, взвалили на плечи и потащили.

Антон по центру, охотники по бокам.

Тяжело им пришлось, однако справились.  Понемногу Антон в себя приходить начал. Голова болела, словно поленом по ней прошлись. Несколько дней после отходил. Ходить в тундру не бросил. Путешествия – тоже зависимость.

Кто попробовал, того уже не переделать.

Нужно было ползти, пробиваться, катиться… как угодно, только двигаться. Суровый край пассивности не прощает. Холод принимает оплату за ошибки и бездеятельность жизнями.

Первый шаг и Антон очутился в снежной ловушке – провалился в толщу сыпучего порошка. Снег сомкнулся, залепил нос, глаза, уши.