Разговор за рюмкой чая. Любовь понарошку и всерьёз

Антон бежал ходко, одновременно наблюдал за небесной феерией, ощущая удовлетворение жизнью, некий душевный подъём…

Который неожиданно провалился…

Антон с головой окунулся в ледяную, обжигающую воду.

Мороз порядка сорока градусов и вода.

У парня остановилось дыхание, тело и мозг испытали мгновенный шок. Ещё не понимая до конца, что произошло, Антон заученным движением выхватил из-за плеча ружье, схватил его двумя руками, которые вместе со стволом резко закинул назад за спину, подавшись туда же в прыжке.

Упав спиной на срез льда, он начал тихонько, чтобы не соскользнуть обратно, извиваясь ужом вытаскивать себя на твёрдую поверхность.

Удалось это не сразу.

Тело и одежду сковало ледяным панцирем, который начал сдавливать тело, словно удавкой. Вода, стекая с рукавиц и шапки, моментально превращалась в сосульки, не успевая скатиться на землю.

Трансформация жидкой воды в стеклянную субстанцию происходила быстрее, чем Антон способен соображать. Мозг отказывался понимать, что происходит и как спасаться.

Действовала исключительно интуиция. Отдельно от сознания.

Видимо, желание организма жить заложено природой на разных уровнях. Если отключается один, сразу же срабатывают иные. Тело, так или иначе, продолжает эффективно сопротивляться.

Как бы само по себе, без посредства ума и памяти, психики и опыта – на автомате.

Позже, когда человек пытается пройти по цепочке событий, как правило, это не удаётся сделать. Мозг и сознание находились тот миг в иной реальности. События проходят мимо сознания, зато тело остаётся жить.

Антон выкарабкался.

Тело моментально замёрзло и замерло, лишившись способности банально и элементарно двигаться.

Попробуйте что-то сделать, будучи спелёнутым в смирительную рубашку.

Увы. Лёд, атаковал закутанное в многослойные одежды тело. Намоченные и застуженные сильнейшим морозом вещи моментально превратили Антона в статую.

Это было похоже на процесс накладывания гипса на сломанную конечность: известковый цемент моментально застывает.

Антон пытался сбросить рюкзак. В нём был заветный пакетик, уложенный герметично в резиновое изделие номер два, в котором  хранился коробок охотничьих  спичек и несколько таблеток сухого спирта.

Необходимо было как можно быстрее разжечь костёр, попытаться согреться и немного подсохнуть.

Конечно, маловероятно, что такое возможно, но, не опускать же безвольно руки. Пока Антон отыскал заветный контейнер, руки заиндевели, скрючились,  лишились возможности шевелиться.

Совсем.

Несколько попыток вынуть из коробка и чиркнуть спички потерпели фиаско. Возможность многократного повторения попыток исключена. Жить или нет, решают даже не минуты, секунды.

Спасительный фактор отправился обратно в вещевой мешок.

Нужно как-то согреться. Нагревания тела можно достичь лишь энергичным движением.

Легко сказать, а как выполнить?

Попытки приседать и прыгать провалились сразу. Необходимо бежать. Бежать и бежать, пусть медленно, пока не появится испарина и жар.

Антон побежал.

Организм молодой. Есть, правда, одно, но… Антон курилка.

Дыхание при быстром движении сбивается быстро. Как выдержать хотя бы умеренный темп?

Бежать нужно не час и не два. Даже в комфортной обстановке путь до дома занимает пять-шесть часов. Шоковое состояние, наверно, прибавляет сил. хотя, может и отнять. Всё зависит от эмоционального состояния.

Убеждённый атеист, скорее агностик, Антон начал умолять небеса и Создателя дать сил справиться с испытанием.

Он бежал и бежал, пока тело не окутало облако пара. Однако силы иссякли быстрее, чем сокращались километры.

Стоило остановиться на мгновение, и ледяной панцирь возвращался на своё место. Для того, чтобы заиндеветь, требовались секунды, а чтобы разогреться необходимы десятки минут бега с зашкаливающим пульсом.

Часа через полтора голову начала высверливать предательская мысль всё бросить к чёртовой матери. Мышцы дрожали, появились предательские спазмы.

Нужно бы присесть, отдохнуть.

Увы, зад тут же примерзает намертво, голову стягивает в тиски боль.

Слёзы отчаяния текли рекой, застывая на ресницах и в углах глаз.

Антон начал прощаться: с замечательной и интересной жизнью, молодой и счастливой. Какой чёрт дёрнул его переться в такой мороз, да ещё во время Полярной ночи?

Никакое удовольствие не может стоить человеческой жизни.

Сам же говорил, что впечатления, восторги и блаженство нужно экономить.

Сэкономил, мля…

Лучше бы истратил до последней капли!

Но почему последней? Он всё ещё жив.

Надежда, она всегда теплится, даже когда испаряется бесследно.

Бежать! Какого лешего!

Осталось-то каких-то жалких двадцать… господи, только двадцать километров.

Вспомни, уговаривал Антон себя, когда первый раз в жизни прошёл почти триста километров пешком, сейчас нужно пробежать в пятнадцать раз меньше. Тогда не было совсем никакого опыта, выручила упрямство и выдержка.

Выдюжил же. Почему сейчас скис как мальчишка? Встань и иди…  беги, греби… делай же что-нибудь!

Живи. Неужели ты не способен на поступок? Вперёд!

Антон вскочил и побежал. Приблизительно через час открылось второе дыхание.

Он всё ещё жив, у него достаточно сил, дерзости и упорства.