Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы

– Да он отдельным блоком запломбированным стоит, – включился я в разговор. Блок под приборной панелью. А маршрут задаёшь на штатном радиоприёмнике. Там есть режим такой. Кнопка выбора диапазона совместно с кнопкой номер два. Ну, где фиксированная настройка. На табло вылезает список дорог. Выбираешь номер. Жмёшь крайнюю правую кнопку сверху. Вылезает список населённых пунктов на данной трассе. Выбираешь начальный и конечный, жмёшь кнопку – и всё. Маршрут задан. Потом вышел на трассу. Включил круиз контроль и автопилот автоматом подключается.

Гаец заинтересованно уставился на приёмник:

– А на него сертификат есть? Его, наверное, каждый год надо, как и техосмотр проверять, раз такое дело?

– Есть, конечно! – я вытащил из бардачка квитанцию из «Вольво-центра» в городе Куопио в Финляндии, где покупал месяц назад фильтры и ремни. – Всё сертифицировано, всё по уму. Месяц назад очередная проверка была.

Гаец важно уставился в бумагу, ведя пальцем по строчкам. Толян еле сдерживался, чтобы не заржать, я из последних сил старался сохранять серьёзное выражение лица.

– Всё нормально! – он протянул мне бумагу. Езжайте!

Хлопнула дверца, в кабине сразу стало легче дышать. Толян, включив поворот, отъехал от тротуара и, не выдержав, в голос захохотал. Я, с довольным уханьем, подпрыгивал на спальнике и по-Тарзаньи колотил себя по груди.

– Бля! Толян! Ну, это стоило того, чтобы час нюхать чеснок с перегаром и слушать это беззастенчивое враньё! Как он повёлся! Супер!..

– Писец! – Толян довольно хохотал. – И как ты его развёл! Уважаю!..

– Да меня уже достало бородатые байки слушать! Вот и решил приколоться. Спонтанно совершенно. Как-то само по себе родилось…

Толян вырулил на трассу и прибавил газу.

– Ну, ничего, осталось полтораста километров всего. Разгрузимся – и домой! Может ещё и попутный груз какой прихватим!..

Эпилог

Месяц спустя:

– Вышний Волочок. Давай встанем на полчасика. А то уже столбы дорогу перебегают, – я сбросил газ и подрулил к стоянке, где уже стояло несколько фур.

– И то дело! – Толян, кряхтя, выбрался со спальника. – Посидим, с народом поговорим. Узнаем что где почём и как…

***

– Ну, так вот! – здоровенный лысый дальнобой продолжил прерванный нашим появлением рассказ. – Я ему говорю : ты что, парень? С какого дуба рухнул?! Это не самолёт, это грузовик! А тот с меня на полном серьёзе требует сертификат на автопилот! Не, ну то ли обкуренный то ли обдолбаный, то ли дурак! А скорее всего, и то, и другое, и третье в одном флаконе! Каких только мудаков в ГАИ не набирают!

Бегемот Пиротехник

– Пап, а это что? – сынуля вытащил из слежавшегося и уже тающего сугроба размокший картонный цилиндрик.

– Это от Нового года осталось. Ракеты запускали.

– А мы ведь во дворе запускали. Это, наверное, кто-то другой, да?

– Наверное…

– Я сейчас ещё найду! – детёныш с азартом принялся рыться в сугробе.

***

Хорошо нынешним детишкам! Сколько всякой пиротехники – только запускай! В нашем босоногом детстве всё это ограничивалось хлопушками и бенгальскими огнями. Наверное, в военных городках и прочих местах, где можно было достать эту пиротехнику, Новый год праздновался более громко. Все же и фальшфейеры и ракеты там присутствовали. А на гражданке такие вещи были в большом дефиците.

***

Я поддел ботинком останки ракеты. Картонный цилиндрик весело запрыгал по проталине. А память услужливо подтолкнула в далёкие восьмидесятые…

***

Новый год в Питере! Дружная наша тусовка была даже не чисто студенческая, а из лиц самого разного возраста.

Нет, естественно, разница в возрасте была не слишком существенна – самому старшему из нас было за тридцать. Были лица, ещё учившиеся, были абитуриенты, были аспиранты, был даже кандидат каких-то околофизических наук…

Но в душе все были студентами, даже те, кто уже давно покинул стены своих альма матер.

Празднование происходило в одной большой коммунальной квартире старого, дореволюционной постройки, дома… Квартира представляла собой бывшее присутственное заведение. Длинный и широкий сводчатый коридор и много комнат, бывших кабинетов. Кухня общая. Пять газовых плит. «На тридцать восемь комнаток всего одна уборная», прямо как из Владимира Семёновича. Уборных здесь, правда, было две. А комнаток… Ну, не тридцать восемь, но дюжина точно была. Причём коммунальных дрязг, казалось бы, неизбежных в таком случае, как-то не очень и наблюдалось. Что было довольно странно. Просто каким-то непонятным образом получилось, что жильцы этой «вороньей слободки» подобрались нормальные, относились друг к другу весьма толерантно, и как следствие, атмосфера взаимоуважения присутствовала. Ну, и Новый год, естественно, праздновался в широком коридоре всем сообществом. Каждый тащил, что мог, в общий котёл. Дамы дружно стряпали на кухне безо всяких склок. Первый раз, попав в эту так называемую коммуну, я был очень удивлён добрососедскими отношениями между жильцами.

***