Разговоры Пушкина

19 февраля.

Смирдинский праздник удался вполне: все были дружно-веселы. Пушкин был необыкновенно оживлен и щедро сыпал остротами, из которых одну, в особенности, я удержал в памяти. Семенов[309] за обедом сидел между Гречем и Булгариным, а Пушкин vis-a-vis с ним; к концу обеда Пушкин, обратясь к Семенову, сказал довольно громко: "Ты, Семенов, сегодня точно Христос на Голгофе"… Греч зааплодировал, а все мы расхохотались…

Н. Н. Терпигорев[310]. Рассказы о Пушкине. PC 1870, I (3-е изд.), стр. 581.

Начало года.

И. И. Дмитриев, в одно из своих посещений английского клуба на Тверской, заметил, что ничего не может быть страннее самого названия: Московский английский клуб. Случившийся тут Пушкин, смеясь, сказал ему на это, что у нас есть названия еще более странные:

"Какие же?" спросил Дмитриев.

"А императорское человеколюбивое общество", отвечал поэт.

Н. М. Языков. Письмо 1832 г. ИВ 1883, № 12, стр. 536.

Первая половина года.

… Греч, в своих остротах, менее всех щадил Булгарина, а раз как-то при мне у того же Семенова Пушкин сказал Гречу: "Удивляюсь, Николай Иванович, вашей дружбе с Булгариным?.." — "Тут нет ничего. удивительного, — отвечал Греч, — я дружен с ним, как мачеха с пасынком".

Н. Н. Терпигорев. Рассказы о Пушкине. PC 1870, I (3-е изд.), стр. 581.

Конец августа 1832 г.

… Встречается со мною на улице Пушкин и объявляет, что вступает на поприще журналистики. Я его поздравляю и желаю терпения. Пушкин: "Ах, если бы издавать с вами, то было бы славно". Я: "А почему нет. Я не прочь — вы знаете".

Н. И. Греч Ф. В. Булгарину. ПС, V, стр. 55.

Август — сентябрь.

Опыт предшествовавших занятий Пушкина по изданию "Московского Вестника" и "Литературной Газеты" заставил друзей убедиться в несвойствениости природы Пушкина к трудам постоянным и к занятиям, неизбежным при издании журнала или газеты. Пушкин искал себе товарища и обратился ко мне, по поводу чего в том же 1832 г. я имел несколько совещательных свиданий с Пушкиным. Вот, между прочим, в чем состоял наш разговор.

Пушкин. — Вы признаете, что теперь становится у нас потребностию и публике и словесности издание газеты, в которой бы все благонамеренные отзывы находили место, в которой бы беспристрастно оценивались и свои, и иностранные произведения, ну, словом, газеты, которая бы уважала свое собственное достоинство. Такая газета будет иметь огромное влияние на установление правильных понятий в словесности. Конечно, для разнообразия и удовлетворения нынешних требований читателей нужно, чтобы и политический отдел нашей газеты был довольно полон и отчетлив… Итак, кончим. Это дело у нас с вами пойдет ладно. Перцов[311] говорил, что вы находите нужным иметь для газеты собственную типографию? Но на это нужны большие деньги.

Я. — Для издания ежедневной газеты собственная типография необходима. Перцов показывал мне смету нужных для того расходов. Сумма не велика. Если нужно, я готов ссудить конторе газеты до 2.000 р. Она в год или полтора, конечно, легко может выплатить эту ссуду. Но дело не в том…

Пушкин. — Знаю. Перцов сказывал мне, что вы останавливаетесь войти в дело, потому что опасаетесь меня…

Я. — Не вас…

Пушкин. — Ну, моего характера. Вы полагаете меня неуживчивым, думаете, что я поведу со всеми моими врагами страшную войну.

Я. — В деле важном должно говорить откровенно. Вы даете мне пример, и я им пользуюсь. Да, я опасаюсь не вас, не вашего характера, не даже ваших врагов, но ваших друзей. Не знаю, есть ли у вас враги личные, непричастные словесности. Но в словесности, — назовите, — кто не отдает вам полной справедливости, даже первенства? Согласитесь, что этим немногие пользовались при жизни. Конечно, некоторые из многочисленных ваших друзей имеют недругов в словесности, они заведут бесконечные распри. Все это несовместно с назначением столь положительной газеты и ни к чему доброму не поведет.

Пушкин. — Они для меня угомонятся. Мы будем их унимать; а когда не уймутся, то скажу, что по уговору с вами от меня вовсе не зависит помещение статей в газете… Я полагаю, мы разделим так наши занятия: я возьму на себя все, что относится до словесности, а вы — отдел политики и главное по всему заведывание… Разве вы на это не согласны?

Я. — Говоря откровенно, — нет. Для того, чтобы отдел словесности шел безостановочно, необходимы срочные, постоянные ежедневные занятия. Это для вас будет обременительно, затруднит ход газеты, возьмет все ваше время, и русская словесность потеряет от того…

Пушкин. — Как вы меня отделали. Да как же вы полагаете это устроить?