П[ушкин] за 5 минут до кончины призывал жену, чтобы она покормила его морошкой. Она стала на колени, дала ему ложечку. Он погладил ее по голове и проговорил: "Ну, ничего, ничего, слава богу, хорошо".
Незадолго до смерти ему захотелось морошки. Наскоро послали за этой ягодой. Он с большим нетерпением ее ожидал и несколько раз повторял: "Морошки, морошки". Наконец, привезли морошку. "Позовите жену, — сказал П[ушкин],— пусть она меня накормит". Он съел 2–3 ягодки, проглотил несколько ложечек соку морошки, сказал: "Довольно" и отослал жену…
Сию минуту я входил к нему, видел его, слышал, как он кряхтит; ему надевали рукава на руки; он спросил: "Ну, что, кончено?"
Даль отвечал: "Кончено", но после, подумав, что он о себе говорит, Даль спросил его: "Что кончено?" П[ушкин] отвечал: "Жизнь". Ему сказали, что его перекладывали и что кончали надевание рукава.
… Умирающий несколько раз, подавал мне руку, сжимал ее и говорил: "Ну, подымай же меня, пойдем, да выше, выше! Ну, пойдем!" Опамятовавшись, сказал он мне: "Мне было пригрезилось, что я с тобой лечу вверх по этим книгам и полкам, высоко — и голова закружилась". Раза два присматривался он пристально на меня и спрашивал: "Кто это? Ты?" — Я, друг, мой. — "Что это, — продолжал он, — я не мог тебя узнать?" Немного погодя, он опять, не раскрывая глаз, стал искать мою руку и, потянув ее, сказал: "Ну, пойдем же, пожалуйста, да вместе!"
… Забывшись, вдруг спросил: "Что, кончено?" — Что кончено? — "Жизнь!" — Нет еще. — "О, пожалуйста, поскорее!"
За несколько минут до смерти он попросил приподнять себя и перевернуть на другой бок.
"Жизнь кончена", сказал он.
"Что такое?" спросил Даль, не расслышав.
"Жизнь кончена, — повторил Пушкин, — мне тяжело дышать".
… Dix minutes avant d'avoir rendu le dernier soupir, comme il sentait le froid de la mort penetrer peu a peu ses membres, il a dit: "Все кончено", et comme on n'avait pas compris ce qu'il voulait dire, un de ses amis a demande: "Что кончено?" — "Жизнь кончена", a-t-il repondu avec une voix claire et distincte [Минут за 10 до неизбежного исхода, чуствуя распространявшийся по членам его холод смерти, он сказал: "Все кончено". Не расслышав этих слов, кто-то из друзей спросил: "Что кончено?" — "Жизнь кончена", отвечал он, совершенно внятно и ясно].
Последние минуты его были, что он сказал доктору Далю пере вязать повязку. Пока тот его поправлял, Пушкин сказал: "Готово", на что [Даль тоже сказал готово. "Нет, — возразил Пушкин, — не перевязка, а смерть, она идет". Потом сказал: "Прощайте, друзья, прощай, свет"…
Я, по просьбе его, взял его под мышки и приподнял повыше. Он вдруг, будто проснувшись, быстро раскрыл глаза, лицо его прояснилось, и он сказал: "Кончена жизнь". Я не дослышал и спросил тихо: "Что кончено?" — "Жизнь кончена", отвечал он внятно и положительно. "Тяжело дышать, давит", были последние слова его.
Минут за пять до смерти, П[ушкин] просил поворотить его на правый бок. Даль, *Данзас и я исполнили его волю: слегка поворотили его и подложили к спине подушку. "Xорошо", — сказал он и потом несколько погодя, промолвил: "Жизнь кончена". — "Да, кончено, — сказал доктор Даль, — мы тебя поворотили". — "Кончена жизнь", возразил тихо П[ушкин]. Не прошло нескольких мгновений, как П[ушкин] сказал: "Теснит дыхание". То были последние его слова.
Приложения
"Очень хорошо!" (любимая его поговорка, когда он был доволен чем-нибудь).
… Пушкин говорил часто: "Злы только дураки и дети".
Достаточно видно, как много бедный Пушкин настрадался смолоду от своих родных и друзей. Не даром он любил повторять слова французского героя: "Защити меня, господи, от моих друзей, а врагов я беру на себя".
Пушкин любил… повторять: "Il n'y a du bonheur que dans les voies communes" [Счастье бывает только при общности взглядов][453]
."Поэты — сверхкомплектные жители света!" сказал Пушкин.
"Вот было бы любо", как говорил Пушкин.