"Требую, — отвечал он [Пушкин] ему, — чтобы ты не мстил за мою смерть; прощаю ему и хочу умереть христианином".
Когда Пушкин после роковой дуэли лежал на смертном одре и к нему пришел его секундант Данзас, то больной попросил его подать ему какую-то небольшую шкатулочку. Из нее он вынул бирюзовое колечко и, передавая его Данзасу, сказал:
"Возьми и носи это кольцо. Мне его подарил наш общий друг, Нащокин. Это — талисман от насильственной смерти
В последнее посещение Пушкина (весной 1836 г.) Нащокин настоял, чтобы Пушкин принял от него… кольцо от насильственной смерти… По свидетельству Данзаса, он не носил его во время дуэли, а на смертном одре сказал Данзасу, чтобы он подал ему шкатулку, вынул из нее это бирюзовое кольцо и отдал Данзасу, прибавивши: "Оно от общего нашего друга".
Иногда, но редко, подзывает к себе жену и сказал ей:
"Будь спокойна, ты невинна в этом".
Около 12 час. ночи.
* Прежде получения письма государя, сказал: "Жду царского слова, чтобы умереть спокойно", и еще: "Жаль, что умираю; весь его бы был".
Ночь с 27 на 28 января.
Больной испытывал ужасную муку. Но и тут необыкновенная твердость его души раскрылась в полной мере. Готовый вскрикнуть, он только стонал, боясь, как он говорил, чтобы жена не услышала, чтоб ее не испугать. "Зачем эти мучения, — сказал он, — без них я бы умер спокойно". Наконец, боль, повидимому, стала утихать, но лицо его выражало глубокое страдание… "Жену, просите жену", сказал П[ушкин]. Она с воплем горести бросилась к страдальцу… Я спросил его, не хочет ли он видеть своих друзей. "Зовите их", отвечал он…
"Что сказать от тебя царю?" спросил Жуковский.
"Скажи, жаль, что умираю, весь его бы был", отвечал Пушкин…
Я взял больного за руку и щупал его пульс. Когда я оставил его руку, то он сам приложил пальцы левой своей руки к пульсу правой, томно, но выразительно взглянул на меня и сказал: "Смерть идет"…
Приезда Арендта он ожидал с нетерпением.
"Жду слова от царя, чтобы умереть спокойно"…
* Кажется, Виельгорскому[447]
сказал он однажды:"Жду Арендта и царского слова, чтобы умереть спокойно".
Это были душу раздирающие два дня; Пушкин страдал ужасно, он переносил страдания мужественно, спокойно и самоотверженно и высказывал только одно беспокойство, как бы не испугать жены. "Бедная жена, бедная жена!" восклицал он, когда мучения заставляли его невольно кричать.
… И [А. В. Веневитинов][448]
vous dira certainement combien votre fils etait occupe de vous dans ses dernieres mtes [Он вам расскажет, конечно, насколько ваш сын был озабочен мыслию о вас в свои последние минуты], "бедный, бедный отец, как ему будет грустно"[449].10 час. утра.
[Написано в квартире Пушкина].
Сегодня впустили в комнату жену, но он не знает, что она близ его кушетки и недавно спросил, при ней, у Данзаса: думает ли он, что он сегодня умрет, прибавив: "Я думаю, по крайней мере, желаю. Сегодня мне спокойнее, и я рад, что меня оставляют в покое; вчера мне не давали покоя".
11 час. 30 мин.
…Опять призывал жену, но ее не пустили; ибо после того, как он сказал ей: "Arndt ш'а condamne, je suis blesse mortellement" [Арендт меня приговорил, я ранен смертельно], она, в нервическом страдании, лежит в молитве перед образами. Он беспокоился за жену, думая, что она ничего не знает об опасности, и говорит, что "люди заедят ее, думая, что она была в эти минуты равнодушною": это решило его сказать ей об опасности.
11 час. утра.