Разговоры с мёртвыми

Через десять минут знакомые девчонок захотели курить и вышли в подъезд. А тут мы – и Лена с Викой нас знают, и парни об этом почему-то знают.

Тот, что пониже ростом, три раза спросил у каждого из нас закурить. Андрей дал ему две сигареты, а карлик не унимался, обводя нас мутным, пьяным взором. У него были кучерявые волосы и внешность человека, об которого одногодки вытирают ноги. А я считал себя крутым пацаном и был уверен в себе. Именно с этого дня жизнь начала ломать меня.

– А ты развернись и ещё раз повтори, – сказал я.

Кучерявый обернулся. Повторять слова не стал, но предложил подняться этажом выше. Там царила кромешная тьма: на втором, третьем и четвёртом этажах не горели лампы. Именинник жил на первом, и никогда подростки не собираются на первых этажах, потому что там постоянно ходят люди и приходится всё время вставать, чтобы пропустить их.

С переменным успехом Кучерявый пытался ударить меня, а я увернуться от него. С горем пополам мы нашли общий язык и спустились на первый этаж. Внизу друг Кучерявого, высокий парень, убеждал Гену с Андреем в том, какой у них наглый друг. При моём появлении Гигант перекинулся на меня:

– Ну ты офигевший в конец. Это тебе повезло ещё. А если бы другие попались, а? Хотя вообще-то, слушай, пойдём-ка подымемся.

Первый удар попал мне в затылок. Гигант специально отстал и стукнул меня сзади. Голова закружилась, и я быстро перестал понимать, что происходит. В закутке, где мусоропровод, здоровяк разминал на мне кулаки, а я только хлюпал под его ударами. Ноги стали, как растянутые пружины, изображение расплывчатым, из носа потекло. Фигура в свитере напрыгивала на меня и молотила по щекам, носу и подбородку. Справа воняло мусором, позади светилось окно.

Закончилось всё тем, что именинник решил посмотреть, почему парни так долго курят. И Андрею повезло, потому что Кучерявый заталкивал его в лифт. Именинник пнул Кучерявого по заднице, наорал на него.

Гигант, услышав крики, сразу прекратил избиение, обнял меня за плечо и запел нравоучительным тоном:

– Это тебе ещё повезло. Будь на нашем месте другие, ты бы огрёб по полной.

Нос потерял чувствительность и вырастал на глазах.

Мы спустились. Я щурился от света лампы после полумрака верхних этажей. В нём расплывались пацаны, здоровенный мужик в майке и трико, и на заднем плане маячили девочки.

Увидев меня с Гигантом, именинник выдал поток отборной брани и двинул ему в ухо:

– Ты что?! Хочешь, чтобы меня опять закрыли?

Мы не стали дожидаться продолжения концерта, а ринулись к двери. Кучерявый гнался за нами, поэтому мы бежали что есть силы. Вылетев из подъезда, мы соревновались в скорости до самого дома.

Зайдя в квартиру, я, не включая свет в коридоре, скинул одежду и юркнул в кровать. Боялся, что родители будут ругаться.

Нос опух и занимал пол-лица. Я молился, чтобы он сдулся к утру.

Звонок будильника ничего не изменил.

С огромным носом я отправился в школу и отсидел все шесть уроков, включая основы трудовой дисциплины.

Никто из учителей не подал вида, что заметил, как мой нос расползается на обе щёки. Зато одноклассникам я доставил шесть уроков радости. Они спрашивали: «Зачем ты пришёл?» – И говорили: «Иди в больницу».

Я был дисциплинированным ребёнком. Без важных причин школу не прогуливал. Поедание снега, чтобы заболеть, не в счёт.

В обед я отправился в больницу, и меня сразу же определили в палату. Пуховик родители отстирали от крови и зашили. Врачи выправили нос, опухоль через неделю спала. Нос приобрёл новую форму: стал толще и на нём появилась горбинка. А ещё он с тех пор быстро замерзает на холоде. Но самое главное – с того самого дня во мне поселился страх. Я стал бояться драк, а раньше их не боялся.

Отец с братом отказались разбираться с моими обидчиками, ведь я сам был виноват. А мама сказала:

– Какой же Андрей тебе друг, если он за тебя не вступился?

Теперь я понимаю, что у Андрея в душе тоже поселился страх. И у Гены. И у Максима, когда его избивал парень-дембель за то, что у Максима нет денег. И у Димы, бывшего тому свидетелем. И у меня. У всех нас. Нас приучали бояться.

Впереди долгая жизнь и множество страхов: страха быть избитым, быть искалеченным, страха воинской повинности, страха не сдать экзамены, страха, что твоя девушка забеременеет, страха попасть в тюрьму, страха потерять работу.

– Андрей не виноват, что не помог мне, – говорю я. – На его месте я поступил бы так же.

– Вы стоите друг друга, – выдыхает мой гость. – Он не поможет тебе, ты – ему. И это дружба?

Мои родители и родители Андрея дружили семьями. Мы ездили вместе летом на юг, ходили с Андреем в одну группу в детском саду, три года учились в одном классе. Потом наш класс расформировали, но мы жили в одном подъезде и виделись каждый день.

– Наша дружба в том, что мы были всегда вместе.

– Вместе? – смеётся гость. – Что толку, что вы вместе, если одного бьют на глазах другого? А второй вжался в стену и твердит: «Только не меня».

Гость оттопырил нижнюю губу и, издеваясь, трясёт головой.