Разящий клинок

Вожак оруженосцев с тревогой увидел, что на торговую улицу выехал десяток всадников на черных конях и в подобающих черных сюрко. Они заполнили устье улицы от витрины до витрины, а их могучие скакуны выдыхали облака пара, как сонм драконов.

Он показал на них другому.

– Уходим! – крикнул тот. – У ведьмы есть друзья!

Но устье улицы Святого Фомы внезапно забилось подмастерьями, и каждый, будь он мужчина или мальчик, держал деревянную дубинку. Они подступили к самой толпе и, вышколенные отменно, замерли.

Чернь перестала выкрикивать оскорбления в адрес королевы.

К площади по улице Святой Марии Магдалины направился отряд ополчения, и грохот их барабанов смыл толпу, как кипяток смывает с ручки насоса лед. Пройти можно было только одним путем – мимо таверны «Королевское воинство» и по Драконовой улице; так и пошли. Точнее, некоторые, а другие медленно двинулись к рыцарям Святого Фомы, подальше от шумевших у креста оруженосцев.

К проходу королевы площадь была пуста. Двести мальчишек-разносчиков и подмастерьев склонились в низком поклоне, а Эдмунд, когда королева обернулась и улыбнулась им, подумал, что вот сейчас умрет на месте.

Но королева отлично понимала, что не победила, а только отсрочила расплату.

Король, казалось, не думал об этом вообще, хотя в конце мессы он высказался насчет избытка ополченцев на улицах.

– Неплохая демонстрация лояльности, – заметил он.

Королева не поняла, раздражен ли этим капталь.

Позднее, во дворце, собрались менестрели с жонглерами, и королева и ее фрейлины поспешно переоделись, хотя постороннему было простительно принять их скорость за нечто отличное от спешки. А потом, в составе длинной процессии, которую возглавила королева, почти все придворные женщины, не занятые стряпней и подготовкой рождественского стола, вышли с факелами во двор, где были встречены королем и таким же числом джентльменов, пажей, слуг и прихлебателей; после чего все они, озаренные факельным светом, двинулись по улицам. Падал снег, мороз пощипывал, и король раз десять поцеловал жену.

– Потанцуем? – спросил он.

Королева улыбнулась.

– Если вам это угодно, милорд, мы можем танцевать и петь хорал.

Взгляд короля был прикован к чему-то на грани светового круга.

– В детстве, – произнес он мечтательно, – на Рождество нас ждали разные приключения: и великаны, и дикари, а однажды пожаловал сам Сказочный Рыцарь. Он приехал на единороге и вызвал отцовских рыцарей сразиться. Турнир провели на замерзшей реке.

– О! – восторженно воскликнула королева. – И что было дальше?

– Этот напыщенный негодяй посадил на задницы дюжину лучших отцовских бойцов, а мы хлестали вино и чувствовали себя ничтожествами. Но он вручил нам прекраснейшие дары, и мы как в песню перенеслись. – Он посмотрел ей в глаза. – Намедни я слышал дурное. О вас. Верить этому я отказываюсь.

– Милорд… – начала она, но пришло время петь.

Они исполнили «Три корабля» и песнь об избиении младенцев, но королеве виделось одно: солдат, убивающий ее новорожденное дитя. Затем они спели «Агнец Божий» и мощный гимн, а потом – «Восход солнца», и вот образовались круги: женщины в качестве оленей, мужчины – охотников.

Они прошли широкую площадь под замком. Спустившись вприпляску на берег, они ступили на Альбин, где лед уже достиг шестифутовой толщины. Он будет нарастать и дальше, до самой весны. Дворцовые слуги выехали на коньках с подогретым вином, после чего пение возобновилось: на сей раз исполнили «Иисус, Радость мира», а потом, при свете факелов, поющие снова выстроились шестью большими кругами.

Дворцовые слуги и сами придворные смешались с толпой: подмастерья с подругами, рыцари со своими дамами, городские купцы – королева присела в реверансе перед Айлвином Дарквудом, а он степенно раскружил ее и передал высокому мастеру с железной бляхой и стальным кольцом гильдии оружейников.

– Как вас зовут, юный сэр? – спросила она.

– Том, ваше величество. – Он вычурно поклонился и исчез, двинувшись дальше по цепочке.

Круги сомкнулись для следующей фигуры, и король, завладев королевой, повел ее вдоль берега. Два пажа держали факелы так близко к ним, что королева испугалась за прическу, но посмотрела мужу в лицо и улыбнулась, а он улыбнулся в ответ.

– Я хотел сказать одно, – выдавил он. – Во времена моего отца мы были намного ближе к Диким на Рождество. Получалось забавно. И полезно для рыцарей.

Она поднялась на цыпочки, надежно утвердившись меховыми сапожками на утоптанном, скользком снегу, и поцеловала его в губы, а сотни свидетелей заулюлюкали и тоже стали целоваться.

– Дикие всегда рядом, – сказала она. – Мы – дети земель Диких, а не враги им. Земли Диких можно найти под полами Нового дворца и в лесах за Первым мостом.

– Это смахивает на богохульство, – заметил король.

– Нет, милорд. Обычный факт. Принюхайтесь – чуете хвойный запах? Сегодня вы можете протянуть руку и дотронуться до дерева в Эднакрэгах. В солнцеворот мир переливчат, милорд. Все ворота открыты – во всяком случае, так говорил мастер Гармодий.