Разлом

Виорел крутанул руль в одну сторону, потом в другую. Преследователи на короткое мгновение вновь появились в поле зрения Ивана – совсем близко, – и этого мгновения хватило, чтобы он успел сделать еще два выстрела. Стекло фары с пронзительным звоном разлетелось на осколки, и дорога позади погрузилась в непроглядную тьму.

В то же мгновение водитель снова повернул рулевое колесо, и бронемашина, съехав с грунтовки в поля, весело запрыгала по кочкам. Иван от неожиданности едва не вылетел наружу, в последний момент успев ухватиться за сиденье и захлопнуть открытую дверь. Завывая мотором, машина покатилась по пологим холмам пустошей, выхватывая фарой из темноты то жухлый травостой, то заросли приземистого кустарника. Вдалеке над горизонтом затеплился рассвет.

– У меня две новости, одна хорошая, другая плохая, – сказал Виорел, когда они проехали по степи минут этак с двадцать.

– Валяй по порядку, – откликнулся Константин, сменивший свое место в пулеметной башне на откидное сиденье в задней части бронемобиля. Он изо всех сил держался за торчащую из корпуса деревянную ручку, но его все равно подбрасывало и швыряло из стороны в сторону на каждом ухабе. Судя по кислому выражению лица, поездка не доставляла Косте решительно никакого удовольствия.

– Хорошая новость: мы оторвались. Эти ребята в отличие от нас решили не рисковать и в пустоши впотьмах не поперлись. Теперь плохая новость: кажется, мы заблудились.

– Это как? – повернулся к водителю Ударник.

– Элементарно, Ватсон. У тебя, случайно, приемника джи-пи-эс нигде не завалялось? Или, на худой конец, «Глонасса»? Вот и у меня нету. Мы свернули с дороги на северо-восток, если ориентироваться по восходящему солнцу. Судя по карте, сейчас мы уже должны приближаться к развалинам. Только их почему-то не видно.

На какое-то время все смолкли. Светило уже выплыло из-за горизонта и начало уверенно карабкаться в небо, заливая холмистую степь янтарным светом. От кустарника и одиноких жухлых деревьев легли на землю длинные черные тени.

– Предлагаю двигаться в прежнем направлении, – вступил в беседу Костя, – если к полудню не доберемся до места, повернем на восток и попробуем поискать какие-нибудь ориентиры.

– А ничего другого и не остается, – вздохнул Виорел, вновь нажимая на педаль акселератора.

Пейзаж пустошей был однообразен и скучен, как отечественный телесериал про ментов. Броневик, подвывая дизелем и отчаянно дымя рапсовым маслом, с трудом взбирался на очередной пологий холм, а потом с явным облегчением скатывался по противоположному склону вниз. Когда солнце достигло зенита, сделали остановку, пообедав прихваченными с постоялого двора припасами. В броневике обнаружилась большая фляга воды и несколько оловянных кружек – вода оказалась свежей и прохладной, она выстудилась за ночь и еще не успела толком нагреться под робкими солнечными лучами. Отобедав, повернули на восток.

– Скоро топливо кончится, – спустя пару часов сообщил Виорел, с тревогой поглядывая на украшающие приборную панель винтажные циферблаты.

– Подремать бы, – зевнул Костя, – в этой железяке хрен заснешь, трясет жутко. А я уже сутки не спал!

– Вот бак обсохнет, тогда и отдохнешь, – ответил Виорел. – Недолго ждать осталось.

– Там впереди по левому борту темнеет что-то, – сказал Иван, вглядываясь в холмистый горизонт сквозь переднюю смотровую щель. – На рухнувшую башню похоже…

– Скорее, на трубу, – перебил его Виорел. – Сейчас подъедем поближе и посмотрим.

Где-то вдалеке хлопнул выстрел, а потом с невысокого взгорка, на вершине которого торчал непонятный металлический объект, спустились и направились навстречу бронемобилю две человеческие фигуры в камуфляже: одна высокая, вторая пониже. Обе вроде бы безоружные.

– Смотрите в оба глаза, – посоветовал Виорел, – в пустошах люди разные попадаются. Мало ли…

– Погоди-ка… – Иван прильнул к амбразуре, пристально разглядывая бредущих в пыли пришельцев. – А ну стой! Да остановись же!

Броневик, чихнув мотором, замер.

Замерли и двое, не дойдя десятка метров до бронированной машины. Высокий поднял руки, показывая, что не вооружен, сделал несколько осторожных шагов вперед. С ржавым скрежетом отворилась дверца бронемобиля, и из его чрева выбрался человек в сурганской полевой форме. Выглядел пехотинец неважно: на лбу его красовалась здоровенная желто-коричневая шишка, разбитый нос опух, а физиономия была перепачкана следами запекшейся крови.

Увидев пассажира броневичка, Ромка сорвался с места и спустя мгновение уже висел у него на шее, совсем по-детски болтая ногами.

– Ударник! – радостно воскликнул он.

Иван посмотрел на него с каким-то растерянным выражением лица, а потом повернулся к Алексу.

– Что с парнем?

– Под бомбежку попали, – неохотно отозвался тот, – контузило, потерял сознание. Потом в самое пекло угодили, когда сурганцы перешли в наступление. Еле ноги унесли. Натерпелся пацан. У вас, кстати, попить ничего нет? Сушняк замучил.