Разлом/освобождение (СИ)

  Взрослые убивали мелких детей, а те, даже самые неразумные, не решались убегать. Школьники боролись за свои жизни как могли; накидывались стайками на мужчин, кусались, царапались, пинались. Старшеклассники не стояли в стороне и тоже принимали участие в побоище, - у каждого из них нашёлся как минимум один ножик.

  Виктор наблюдал за смертями. За одной, другой, третьей... он не знал, что и думать на этот счёт. Это его угнетало, но деваться было не куда. И он надеялся, что это всё поскорее окончится. Переживал за единственного знакомого, который не вёл себя с Виктором по-свински. И, в конечном счёте, Слава, свирепый горбун, оказался единственным, кто выжил. Конечно, не считая того неизвестного, кто за всем этим наблюдал и у кого, как помнил Виктор, чешуёй покрыта правая рука.

  Когда запись окончилась, у Виктора перед глазами ещё стоял образ окровавленного, с порезами по всему телу, но широко улыбавшегося горбуна.

  - Надеюсь, тебе понравилось.

  Виктор молчал, он и не знал, что ответить возникшему в комнате, смазанному силуэту. Тьма, клубившаяся рядом с силуэтом, не позволяла его разглядеть.

  - Можешь больше о тех не беспокоиться, я и там прибрался.

  Виктор по-прежнему ничего не мог сказать. Увиденное так крепко на него повлияло, что сложно было даже с мыслями собраться. А тут ещё и этот силуэт, говорящий с ним... от которого так и веяло жутью.

  - Можно... домой? - робко и неуверенно, справившись с собой, спросил Виктор.

  Щелчок. И в одно мгновение Виктор оказался у себя дома. Там же, в прихожей. Полицейских не было видно, а дверь была закрыта. Включив свет, обойдя все комнаты и заглянув под всё, подо что только можно, мужчина убедился, что один в доме. Не было никаких следов того, что что-то могло случиться, пока он был в той комнате и смотрел видео вначале с одной, а после и со всех стен.

  Когда Виктор уж собрался вздохнуть с облегчением, голос в голове буднично так спросил: "Что, желаешь увидеть, что я с ними сделал? Или тебя только результат моей работы интересует?"

  Виктор аж вздрогнул всем телом. У него перед глазами вновь возник памятный образ, где окровавленный, улыбающийся горбун стоит рядом с изуродованными телами школьников. Вспомнил, как кровь пропитала их белые рубашки, как блестела их обувь... вспомнил разбитые черепа и убитых коллег.

  - Нет, - прошептал Виктор, упав на колени. - Пожалуйста, не надо!

  ***

  Виктор только поздним вечером, или, что вернее, раним-раним утром узнал, что у него из жизни попросту пропал один день. Он думал, что на работу пошёл в понедельник, но вместо этого оказалось, что понедельник он, ни коим образом не встретил. Много раз мыслями он восстанавливал в памяти выходные, предшествовавшей недели, этим выходным, но всякий раз получалось - того злополучного понедельника он не встречал.

  Целую неделю он обдумывал всё случившееся. Мучился от кровохаркания. Страдал от головной боли и непонимания того, что же на самом деле случилось.

  Как итог, решил отгородиться от причудливых воспоминаний. Принимал лекарства, рассуждал о том, следует ли идти на приём и всякий раз себе отвечал, что не стоит: "Ничего ведь не случилось! Зачем за зря человека беспокоить? Лекарства есть, у меня всё хорошо... всё ведь хорошо!" - он пытался сам себе внушить, что всё хорошо, но... получалось как-то не очень. Возвращался к рассуждениям и как заведённая машина повторял старательные усилия убедить самого себя, что всё "хо-ро-шо!"

  В назначенный день, в конце недели, он так и не пошёл на приём из-за чего мучительно терзался и переживал. Целый день не мог найти себе места и беспокойно мерил комнату шагами. И всё же, не смотря на беспокойство и мучительное ожидание, не пошёл. Не пошёл, не смотря на последовавшее вслед за этим беспокойство. Да и ночью той почти не спал.

  Глава 14

  Выходные могли стать для Виктора тяжёлым испытанием из-за терзаний о том, что не пошёл на приём к психологу. Уже сложилась привычка, за пределы которой было сложно выходить. Чувства не правильности и ошибочности не покидали мужчину ещё какое-то время. А после в его дверь постучалось новое беспокойство.

  - Ты? - удивился Виктор, оглядывая горбуна стоявшего на его пороге.

  У гостя на лице было много различных ран и ранок, кровоподтёков и припухлости. Глаза у горбуна сильно воспалились, а белки почти полностью заплыли кровью.

  - Я, - тяжело выдохнув, сказал Слава.

  Виктор справился с первоначальной растерянностью и пригласил его зайти в дом. Закрыл дверь, а после повёл гостя в основную комнату. Усадил на диван, спросил насчёт воды, а уж после позволил себе приступить к расспросу:

  - Так, где ты так? - Виктор надеялся, что виденное им в странной и замкнутой комнате, всего лишь сон. Он пытался узнать, случившееся на свалке было на самом деле или ему только привиделось. - Кто тебя так избил?

  Слава ухмыльнулся, глянул исподлобья ему в глаза и ответил на вопрос своим вопросом. Что удивительно, ответил без заикания, чисто и ясно:

  - Да какая разница? - хохотнув, добавил. - Больше там так не отоваривают!