Разлом. Том 2 (СИ)

Итак, торговля шла довольно неплохо. Финн считал денежки и называл это удачей, хотя сам прекрасно понимал, что интерес к его скоту все же обусловлен новеньким, слух о котором ястребиным крылом пролетел по селу, заглядывая в каждый дом. Женщины и мужчины шли к нашей повозке, влекомые любопытством, желанием узнать что-то настолько пикантное, чем можно будет скрасить ни один вечер. Какие только предположения ни слышали мои уши: и про беременность старшей сестры, а потому скорой женитьбе; и про внебрачного сына покойного отца Финна (за это предположение старик не получил по лицу только лишь благодаря возрасту; и про внезапно свалившееся наследство с рабом впридачу. Одним словом, у кого на что хватало фантазии.

Надо отдать должное Финну. Он так занимательно рассказывал историю о братьях, потерявшихся во время войны, и чудесном воссоединении семьи, что заслушивался даже я. Зеваки слушали его с открытом ртом, а парень промеж делом спрашивал: «Вам покрупнее? Помельче?», «Стреножить или поводок?». К концу ярмарки все свиньи оказались проданы, кошелёк наполнен монетами, а любопытство жаждущих удовлетворено.

— Хорошая работа, — похвалил парня, сияющего улыбкой от уха до уха.

— Не без твоей помощи. Идём.

Финн хлопнул коня по широкой шее и направился к пустеющим прилавкам с едой. Набрал в корзину сыров, копченого мяса и две булки хрустящего хлеба, аромат которого дразнил меня весь день.

— На вот, перекуси, поди голоден, — он преломил хлеб и протянул мне. — Все же польза от тебя вон какая.

Я откусил большущий кусок от ломтя, зажатого в моей руке и чуть было не закрыл глаза от удовольствия. Финн довольный жевал рядом, а потом в один миг принял настороженный вид и нахмурился. Шагнул назад и, осмотрев мою спину, положил остаток хлеба в корзину.

— У тебя кровь пропитала бинты и пачкает рубаху. Поедим потом.

Определённый плюс нашего общения с селянами все же был. Когда мы вошли в дом к целителю, он уже знал кто я. Точнее, знал то, что Финн повторил за сегодня несколько десятков раз.

Веры в то, что целитель не задаст вопросов по поводу возникновения раны и ее соотношения с той легендой, что так воодушевленно рассказывал Финн на ярмарке, не было ни у меня, ни у него. Чтобы окончательно убедиться в своих предположениях, оказалось достаточно взглянуть на старца с умным и пытливым взглядом.

Он посмеялся над той историей, что дошла до его ушей от простых селян, и в миг посмурнел:

— Чего вы хотите от меня?

— Мне сказали, что ты можешь вылечить мои раны, целитель, — сипота в голосе пропала, но теперь он хрипел и ломался, как у подростка. Приходилось все время прочищать горло, пусть это и не помогало должным образом.

— Кто сказал?

— Марфа, матушка моя.

— Марфа? Хммм…, - старик глубоко затянулся самокруткой, устремив хитрый взгляд в потолок. — А что же она не справилась? Умелая ведь.

Мы с Финном молча переглянулись, подбирая правильные слова, но старик наших доводов ждать не стал:

— День назад рыскал здесь маг. Одноглазый. Искал пленника своего, грозился карой императора и эшафотом тем, кто покрывает… особо опасного преступника, — целитель выпустил густую струю дыма и зыркнул на нас чёрными глазами сквозь сизую пелену.

Я стоял ровно, на лице не дрогнул и мускул, но кому сдалось мое самообладание, когда сложить два и два сможет и ребёнок? Краем глаза уловил, как Финн медленно поворачивается и прожигает нехорошим взглядом мой висок. Все предположения пацана оказались правдивы, но он не испытывал ликования, напротив.

— Мое имя Рик и я пошёл сюда за магом, чтобы спасти своих людей на Земле. Меня должны казнить в столице за преступление, о котором я ничего не помню. Когда мы проходили сквозь врата на нас напал страж и разодрал мне спину. Яд не даёт ране зажить. Вылечи меня, старик, и я продолжу свой путь, пока не поздно.

— Не поздно? — хмыкнул он и сделал несколько шагов ко мне навстречу. — Ты вернёшься к магу, чтобы тебя казнили?

Я утвердительно кивнул.

— Удивительная глупость, — заключил целитель, испуская струю дыма в сторону. — Яд андрокора смертелен. Маг без всякой надежды искал тебя, хорошо понимая, что ты, скорее всего, мёртв. Так зачем убеждать его в обратном?

— Я и не жив. Рана кровоточит и болит все сильнее…

— Снимай рубаху, — устало выдохнул он и затушил самокрутку об своё запястье, круглый ожог на котором тут же затянулся. — Помоги снять бинты, — велел он Финну, окаменевшему на своём месте.

Яд разъедал плоть и границы кожи, пуская свежую кровь. Отодрать ворсинки ткани от оголенных нервных окончаний оказалось непросто и довольно мучительно. Спустя несколько минут я уже не чувствовал боли из-за общего онемения.

— Дааа, дело дрянь, — протянул старик. — Здесь нужен особый подход. — Регенициус, — шепнул он и за моей спиной вспыхнуло свечение, отпечатав мою тень на стене.

— Вы маг?! Так вот о чем говорила матушка, — возбуждённо затараторил Финн и тут же умолк, получив сверкающей пыльцой в нос.

— Я лечил твоего друга подорожником и нехворай-травой. Ты не помнишь ничего о магии, — медленно проговаривал старик. — Когда я велю, ты очнёшься.