Разложение, или Катабасис в пещеру Платона

– Слушайте. Я реально не понимаю, что это такое и как так вышло, но я любил ее и, клянусь богом, никогда не причинил бы ей зла.

Кравиц прикурил сигарету.

– Вы верите в бога?

Давид задумался над его вопросом.

– Какое это имеет значение?

– Никакого, просто любопытно. Вы уже трижды упомянули его в нашем разговоре.

– Я не знаю. После всего этого… Я не знаю, во что я верю.

Кравиц посмотрел на выходящий из сигареты дым и малозаметно улыбнулся.

– А знаете, что знаю я, Давид? – следователь стряхивал пепел прямо на стол. – За двадцать лет работы я прекрасно знаю, чем отличается человек, отменно изображающий скорбь, от скорбящего в действительности.

Кравиц взглядом показывал, что ждет реакции Давида. Ожидание оказалось напрасным.

– Вы можете идти. Мы продолжим разбирательство и будем держать вас в курсе.

Не ответив ни слова, Давид встал и уже был готов уйти, но Кравиц остановил его, снова обратившись к нему своим холодным голосом.

– И примите мои соболезнования.

***

– Наличкой или картой?

– Наличкой.

Ощупывая карманы в поисках мелких денег, Давид обратил внимание на костяшки своих пальцев. Красные точки на них могли бы вызвать подозрение, что недавно их обладатель вступил с кем-то в драку, но все было куда проще. Давид, всеми силами сдерживая гнев в разговоре со следователем, выразил его чуть позже, на мусорном ведре, стоявшем около здания морга. Уже успокоившись к моменту пребывания в магазине, он с улыбкой вспомнил об этом случае, дав себе указание в будущем так не делать.

– Возьмите, – в кармане нашлась только десятка.

– Извините, но вы не могли бы дать без сдачи?

Пухлый мальчишка с усеянным веснушками лицом, вероятно, работавший в продуктовом, чтобы не просить деньги у родителей, дышал на посетителей своей усталостью.

– Если бы мог, дал бы без сдачи, – презрительно ответил Давид.

– Еще раз прошу прощения, но я не смогу дать вам сдачу. Такие, как вы, приходят сюда и расплачиваются большими купюрами, но здесь же не разменный пункт, верно? У меня попросту не осталось мелких денег.

– Это твои проблемы, парень. – Давид не утруждал себя доброжелательностью. – Я заплатил тебе за сигареты, поэтому, будь добр, дай мне сдачу. Я тороплюсь.

Он плевать хотел на сдачу. Учитывая его эмоциональное напряжение, подобное отношение со стороны какого-то кассира заставляло срабатывать принципы, разгоняемые злобой.

– Где же я ее возьму? – недоуменно вопрошал кассир.

– Почему я должен думать об этом? «Такие, как я» хотят получить свои деньги и уйти по делам, а ты лишь отнимаешь их время.

Мальчишка смотрел на Давида взглядом, полным презрения. Казалось, он готов кинуться на покупателя с кулаками, но, разрушая ожидание, он лишь продолжал молча на него смотреть. Молчание затянулось на несколько минут, и неизвестно, чем бы оно закончилось, если бы не появился старший товарищ кассира. Взрослый высокий мужчина, недостаточно властный, чтобы владеть этим магазином, но имеющий достаточно возможностей, чтобы прилюдно отчитывать его работников, удивился выстроившейся очереди к кассе. Люди начали высказывать ему свое недовольство, ведь магазин располагался на вокзале, и каждый покупатель торопился либо уехать отсюда, либо встретить приезжающего гостя. Управляющий, игнорируя всю негодующую толпу, двинулся прямо к кассе.

– Что здесь происходит? – спокойно спросил он у кассира.

– Этот мужчина ожидает сдачу за свои сигареты, но мелких денег в кассе не осталось.

Пробежав взглядом по кассиру, кассе и покупателям, управляющий обратился к Давиду.

– Сколько мы вам должны?

С улицы послышался приглушенный звук вокзальных динамиков, сообщающих о прибытии нужного Давиду поезда. На секунду он захотел сказать, что не нуждается в сдаче, извиниться за отнятое время и уйти. Но лишь на секунду.

– Половину. Более того, этот мальчишка откровенно грубил мне и предлагал самому отправиться на поиски денег.

– Что?! – возмущенный кассир не скрывал недовольства. – Но я же…

– Замолчи! – Управляющий был в ярости. – Прошу прощения за его поведение. Уверяю вас, он будет за это наказан. Можете забрать сигареты бесплатно, их цену мы вычтем из его зарплаты.

– Благодарю вас. – Давид, улыбнувшись, кивнул, бросил презрительный взгляд на кассира и поспешно вышел из магазина.