Разлучница. В плену прошлого

— К этому очень быстро привыкаешь, малыш. Быстрее, чем ты можешь себе представить, — отвечает хмуро.

Садимся в машину. Смолин разглядывает меня, я — кулон. Это точно тот же самый, я очень хорошо его разглядела в ту ночь в больнице. Люба им очень дорожила, бабушкин. Говорила, он ей удачу приносит. Когда в руке сжимает и просит помощи, она всегда приходит. Как пришла я.

Закрываю глаза ладонью и судорожно всхлипываю, не в силах сдержать хлынувшие из глаз слезы.

— Малыш, — шепчет Смолин, поглаживая мое плечо. — Заяц мой, иди сюда.

Он разворачивает меня и притягивает к себе, сам перегибаясь через подлокотник, а я тихо плачу ему в грудь. Так хочется рассказать ему, поделиться, но как? Что он обо мне подумает? Ни за что не поверит, что я не спала со всеми теми мужчинами. Решит также, как поначалу подумал и Валя — за деньги. Но у Невзгодова была возможность проверить, а у Смолина — нет. Господи, сколько же между нами лжи.

Люба… Как она там оказалась? В этой общей могиле, с Мариной и другими девушками. Самый очевидный ответ — по вине бывшего мужа. Того, кто неоднократно доказывал свою жестокость. Или она так и не смогла выехать из города и нарвалась на настоящего маньяка. Когда только она успела передать мой номер другой девушке? Когда успела рассказать свою историю? Я должна выяснить. Но рядом со Смолиным сделать это невозможно.

— Ты чего так расстроилась? — спрашивает ласково, когда я немного прихожу в себя. Я отстраняюсь, а он с нежностью проводит пальцами по моей щеке.

— Сложно… эмоционально, — отвечаю пространно.

— Это да, — вздыхает. — Малышка моя. Не нужно тебе в таком дерьме копаться. На этом личике не должно быть слез. Кишки сводит, когда ты плачешь. Давай чем-нибудь приятным займемся перед банкетом? Погуляем, в кино сходим. Сто лет не был в кино. Что скажешь?

— Ну, вообще-то, у меня были планы, — скромно потупляю взгляд. — Мне нужно сделать маникюр, педикюр и прическу. Там наверняка будет ужасно пафосно, не хочу выделяться.

— Ты в любом случае будешь выделяться, — берет меня за подбородок и прислоняется губами к моим в легком поцелуе. — Но идея мне нравится. Есть один салон недалеко от ресторана. Выглядит прилично. Оставлю тебя и свою банковскую карту на попечение профессионалов, а сам проверю как проходит подготовка.

Едва остаюсь наедине с мастером, вставляю в уши гарнитуру и звоню Вале.

— Отвлекаю? — спрашиваю быстро.

— Нет. В чем дело? — его голос звучит встревоженно.

— Я знаю, кому принадлежал кулон. Знаю, Валь. Любе. Понимаешь?

— Уверен, что да, — отвечает задумчиво. — Я все проверю, не переживай. Вернусь в город, у меня остались номера, с которых тебе звонили. Найду вторую и поговорю с ней.

— Да не будет она с тобой говорить, хоть кем представься, — бубню тихо. — Это должна сделать я. Я вернусь с тобой.

— Я, конечно, был бы рад, но, Вик… На пользу твоим отношениям это не пойдет.

— Скажу, что хочу забрать кое-какие вещи. Памятные.

— Очередная ложь? Плохой выбор. Подумай еще.

— Ты иногда такой правильный, аж подташнивает, — язвлю в отместку, а Валя смеется:

— Ты права, — а потом вдруг резко становится серьезным: — Но знаешь, что и я. Мне пора, скинь фото кулона.

Только открываю рот для ответа, как понимаю, что он сбросил вызов. Вот стервец. И да, прав, но все равно стервец. В принципе, я могу попробовать поговорить с ней и по телефону, нужно только узнать ее новый номер.

Когда мне заканчивают делать прическу, неожиданно звонит Смолин:

— Малыш, давай на такси. Тут проблемка, я решу ее и приеду. Ключи детектив оставил же?

— Да, они у меня, — бормочу растерянно. — Хорошо, договорились.

— Окей, целую.

Как интересно он не спускает с меня глаз. Что там такого случилось, что он предпочел отправить меня на такси?

— Как Вам? — интересуется мастер.

— Чудесно, — отвечаю, толком не взглянув. — Спасибо большое.

Расплачиваюсь и быстрым шагом иду до ресторана.

Дым там, конечно, коромыслом. И видно его еще издалека: даже на парковке суета. То ящики таскают из машин, то цветы, вроде и без спешки, но видно, что стараются. Наверняка в лучших традициях до приезда начальства курили бамбук, теперь наверстывают.

— Официантка?! — накидывается на меня какой-то мужчина, когда я аккуратненько, бочком пытаюсь незаметно пробраться к главному входу.

— Да, — отвечаю со страху.

— Быстро за мной! Разинула варежку… все уже переоделись и помогают! Три часа до приема!

Он огибает здание и идет к служебному входу, а я растворяюсь в кустах и ими же пробираюсь к внутреннему дворику, согнувшись пополам.

— Куда она делась?! — орет мужчина, а я приседаю и замираю. — Ты! Увидишь блондинку — ко мне ее! Уволю к чертовой матери!

Выглядываю, вижу, как он идет обратно к главному входу и продолжаю путь. В какой-то момент осознаю, что не понимаю, где нахожусь, снова выныриваю из-за кустов и сразу же шныряю обратно, увидев, как из ресторана выходит Смолин с каким-то мужчиной. Ложусь прямо на землю, чтобы видеть хоть что-то, и наблюдаю за приближающимися ногами. Они обходят фонтан и останавливаются буквально в паре метров от меня.