Разлучница. В плену прошлого

Когда Костя останавливается на парковке, я жалею, что решилась на это.

— Я не хочу его видеть, — говорю честно. — Мне тошно от одной только мысли.

— Можем не идти, — соглашается с легкостью. — Конечно, я хочу ткнуть его носом в то, что мы вместе несмотря ни на что, и хочу сделать это именно сегодня, но силком я тебя не потащу. Есть гораздо более интересное занятие, к которому бы я с удовольствием вернулся, — нахально мне подмигивает, а мои губы улыбаются ему, не посоветовавшись с мозгом. — Выбор за тобой, малыш.

— Пойдем, — решаюсь. — Но ненадолго, ладно?

— Идеальный компромисс, — улыбается довольным сытым котом и выходит первым.

Помогает мне, вещает мою руку на свой локоть и горделиво расправляет плечи. Красивый, дерзкий, мой. Сердце должно трепыхаться от счастья, но я чувствую лишь тяжесть прошлого. Неприятное открытие. Которое я, разумеется, списываю на близость Васи.

Все давно расселились за свои столики. Оживленно беседуют, выпивают, с аппетитом кушают. Ведущий объявляет перерыв на медленный танец, первыми в центр зала выходят молодожены, за ними подтягиваются другие пары. Мы — стоим. На входе, в отдалении, но он замечает нас в первый же оборот. И застывает, принуждая остановиться жену.

Девушка смеется и недоумевает. Прослеживает его взгляд, направленный в нашу сторону. Приветливо машет, очевидно, Косте, приподнимает подол платья и, взяв мужа за руку, идет к нам.

Она очень милая. На каблуках почти одного с Васей роста. Смотрелись бы гармонично, если бы ее лицо не озаряла счастливая улыбка, а его не было подобно тому, что я видела в больнице и на похоронах брата. Уверена, он по моим глазам понял, что я все знаю. Ответная на мое презрение оторопь говорит сама за себя. А может, даже страх. И… сожаление. И именно оно становится последней каплей. Это я вынести уже не в состоянии.

— Костя! — радостно приветствует невеста и тянется к Смолину с поцелуем в щеку.

— Вика, — одними губами говорит Школьников.

Я моргаю и понимаю, что справляюсь со стрессом в привычной для себя манере — плачу. Вытаскиваю руку из-под Костиной и быстрым шагом, за столиками, спешу на воздух, во внутренний дворик, который вижу через большие окна.

— Вика! — окликает меня Вася, когда я огибаю фонтан, чтобы быть как можно дальше от его праздника. — Вик… — бормочет, уже медленно подходя ко мне.

— Что? — вскидываю подбородок и снова моргаю, чтобы лучше его видеть. — Что ты хочешь мне сказать?

— Зачем ты приехала, Вик? — почему-то страдает он и это отзывается во мне нервным натянутым смехом.

— Зачем приехала? — переспрашиваю, надеясь, что ослышалась. Он слегка разводит руками. — В глаза тебе посмотреть, — шиплю сквозь зубы. — Убийце.

— Что ты несешь, — морщится и отворачивается.

— А кто ты? — презрительно кривлю губы. — М? Кто ты в своих собственных глазах?

— Я не убивал твоего ребенка, — втемяшивает мне свою правду. — Это случайность. Несчастный случай.

— Да что ты говоришь? — зло смеюсь. — Отметка на ограждении — тоже случайность, да? Ну, что замолчал? Отвечай! Случайность?!

— Нет, — хрипит и смотрит исподлобья, не в силах выдержать мой прямой взгляд. — Но остальное — случайность. Я этого не хотел. Не хотел. Я бы никогда так с тобой не поступил.

— А чего ты хотел?! Чего?! — кричу, подаваясь вперед.

— Глаза тебе открыть, Вик. Пока тебя жизнь носом не ткнула. Хотел, чтобы ты увидела, что он за человек. Чтобы поняла, какое будущее тебя ждет рядом с ним. Чтобы для себя жила, для ребенка своего, не оглядываясь! — увлекается своей напыщенностью и повышает голос.

— И какой же он человек? — скрещиваю руки под грудью.

— Дерьмовый, вот какой!

— О как. А ты — святой?

— Нет! Не святой! И да, я подстроил ту аварию, хотел встряхнуть тебя, переключить на саму себя! Чтобы поняла наконец! Чтобы оглянулась назад и посмотрела, с кем хочешь связать свою судьбу! С мудаком, который без раздумий трахал на твоих глазах другую! Даже уговаривать не пришлось!

— Что ты сказал? — роняю тихо.

— Да он наверняка с другой лег, едва за порог твоей квартиры вышел, — зло брызжет слюной Вася. — Так страдал, умереть не встать! Так любил! Он любит только себя! А ты всегда была для всех запретным плодом! Красивая и недоступная! Андрей сразу сказал, если кто хоть пальцем тронет — размажу. И тебя предупреждал, но ты не послушала. Моя вина? Нихера!

— Не пришлось уговаривать? — выговариваю с трудом. — О чем ты?

— О том! Стоило только намекнуть, что ты хочешь с ним поговорить и чем это обернется, он согласился продемонстрировать тебе наглядно, как проводит свои вечера. Как тебе такое? Не полет над рекой убил твоего ребенка, а его папаша!

Валя учил меня многому. И умение постоять за себя первое время было в приоритете. Как вырваться из хватки с разных позиций, что делать, если на шею накинули удавку и, наконец, как дать в морду обидчику, не сломав палец. Спасибо ему за это, пригодилось.

Мой кулак сжимается сам собой. Я не хочу действовать как Школьников и бить по самому уязвимому месту, я отвечаю прямо. Прямым и точным ударом в нос с ведущей левой.