Размышления о жизни и счастье

Между прочим, приехал я в Москву в ночь на 1 мая 1963 года. Утром парад на Красной площади, демонстрация, люди песни поют, улыбаются. Портреты вождей со всех углов на меня смотрят. Я хожу, как пьяный, в сером бушлате. В душе радость, на глазах слёзы и поделиться не с кем. "Вот они, — думаю, — какие, русские люди, вот почему отец по родине тосковал. Разве мог Гитлер с таким народом сладить…".

Я в годы войны да и в лагерях много чего повидал, а тут вдруг сразу в Россию поверил, людей этих полюбил.

В ту же ночь уносил меня поезд во Францию. Буря в душе кипела, наплакался я тогда радостными слезами. Вовек мне эту ночь не забыть.

Пётр Яковлевич опустил голову и замолчал.

— А дальше? — не выдержал я.

— Дальше? В то время одна из сестёр в Германии жила, другая с матерью в Париже. Она в агентстве "Франс суар" работала. Сестра устроила мне работу во французском телеграфном агентстве. И стал я теперь журналистом. Через год женился. Как водится, дочки пошли. Старшая моя родилась, когда мне уже пятьдесят стукнуло. И как ты думаешь, Юра, куда меня направили работать?

— Куда же, Пётр Яковлевич?

— В Москву! Да, да, в агентство ТАСС, диктором на французское радио. Так я в разъездах между Парижем и Москвой проработал целых пятнадцать лет. А сейчас, сам видишь, что от меня осталось. Восемьдесят пять — не шутка.

Однако считаю, что жизнь моя удалась. Жена попалась верная, дочки выросли. Маша, которая с тобой познакомилась, по-русски говорит. Я и в доме, где родился, побывал. Совсем недавно в Петербург съездил. Видно, уже в последний раз. Принимали меня хорошо, чтут на Руси всё, что с Пушкиным связано. Так что повезло мне в жизни, жаловаться не на что. Сколько раз смерть рядом бродила — избавил Бог, дал жизнь полной чашей испить. Теперь в последний путь пора собираться, в Сен-Женевьев дю Буа, если, конечно, достойным окажусь.

— Бросьте, Пётр Яковлевич, мрачные мысли. Поживёте ещё, внуков понянчите.

— Дай-то Бог! Когда на родину вернёшься, Петербургу привет передай. И на Мойку к Пушкину сходи. Благодаря славному предку, вся моя жизнь с его именем связана. Пушкин и после смерти людям добро творит, его имя не раз меня от смерти спасало.

— Схожу на Мойку, Пётр Яковлевич. И Фонтанному дому привет передам.

— Ну, всего доброго, Юра. Извини, устал я немножко.

— Спасибо вам. До свидания. Рад был бы с вами и в Петербурге встретиться.

О талантливом пермяке

Я почти пятьдесят лет живу в Петербурге, однако родина — Урал — постоянно тянет к себе. Земляков пермяков я узнаю на улице по характерному говору, подхожу, знакомлюсь, приглашаю в гости.

А уж как горжусь известными людьми, когда узнаю, что они из родной Перми… Вот популярный в своё время артист кино Емельянов. После войны он жил в Перми, с его сыном я учился в школе. Емельянова переманили в Москву, в театр им Ермоловой. Пригласили в кино играть роль Дзержинского, потом Макаренко в "Педагогической поэме". Играл он блестяще, но "киношной" популярности коснулся лишь в конце жизни.

Знаменитая балерина Надя Павлова. После окончания Пермского хореографического училища произвела фурор в Большом театре. Я следил за каждым её выступлением. Она даже не успела потанцевать в Перми, её сразу пригласили в Москву. Правда, её карьера сложилась не слишком удачно, периферийную девочку быстро оттеснили с главных ролей. Интриги оказались сильнее таланта, но к искусству это отношения не имеет.

И вот ещё один знаменитый пермяк — Георгий Бурков. Кто не помнит четырёх весёлых пьяниц из "Иронии судьбы или с лёгким паром" Эльдара Рязанова? Самым смешным и болтливым из них был Жора Бурков. "Я всё помню, — говорит он по роли, — потому что никогда не пьянею". И потому отправил не того, кого нужно, в Ленинград.

Артисту очень хотелось не в кино, а в жизни не пьянеть, но, увы, если начал пить — это неизбежно.

Драма моего земляка, талантливого артиста, была именно в этом — он пил. С юности он вёл дневник, который отразил все этапы его взлёта и падения. Бурков страдал от невозможности бросить, мучился, стыдил себя, не раз давал обещания "никогда большое!", но, в конце концов, вынужден был написать в дневнике: "Прошу мою жизнь считать недействительной".

Страшные слова, жуткий итог человека, которому от природы дано было не мало, но который не оправдал собственных надежд.