Размышления о жизни Христа

И дальше, в двадцатой беседе на Песнь Песней: «Больше всего я люблю Тебя, Иисусе милостивый, за чашу, которую Ты выпил, – за дело нашего искупления. Разве такое дело может не пробудить в нас всю любовь, к какой мы способны? Не может, говорю я. Оно нежно привязывает нас узами преданной любви; оно требует воздать любовью за любовь по справедли вости; оно обязывает нас любить, прочно сковывая железным законом долга; оно возбуждает в нас жаркую любовь, воспламеняя душу. Ради этого дела Спаситель много потрудился и много пострадал. Творец не уставал так, когда создал целый мир. В тот раз Он сказал, и сделалось, повелел, и сотворилось (Пс 148, 5). Сделал – и хорошо весьма. А здесь на каждое Его слово находились пререкатели, на каждое дело – хулители, над каждым истязанием Его смеялись, над смертью и то глумились»[355].

И в двадцать второй беседе: «Верх благочестия – когда Христос отдал душу свою на смерть (Ис 53, 12). Из собственного прободенного копьем бока Он выцедил драгоценную плату, за которую купил нам у Отца прощение, почему именно к Нему и относится этот стих: «У Господа милость, и обильное у Него искупление» (Пс 129, 7)[356]. Безусловно обильное, потому что не по каплям сочилась Его кровь из пяти частей тела, а текла полноводными реками. Что Он должен был для тебя сделать и не сделал? (Ис 5, 4) – Он отверз очи слепому (Пс 145, 8), поднял на ноги расслабленного, вернул домой заблудшего, примирил с истцом обвиняемого. Разве ты сам не побежишь со всех ног за Тем, Кто выведет тебя из заблуждения и никогда не припомнит тебе прежних заблуждений (Прем 11, 24)? Кто жизнью Своей зарабатывает тебе на жизнь, и Своей смертью приобретает тебе награду? Можно ли извинить того, кто не побежит на дивный аромат Его благовоний? – разве что того, до кого аромат совсем не доносится. Но таких нет. По всей земле разлилось (Пс 18, 5) благоухание жизни (2 Кор 2, 16): милости Господней полна земля, и милосердие Его превыше всех дел Его (Пс 32, 5). И кто не чувствует это живительное благоухание, разлитое повсюду, кто не бежит изо всех сил к его источнику, тот либо мертв, либо сгнил»[357].

И еще в двадцать пятой беседе на Песнь Песней: «Невеста не покраснеет оттого, что она черна, если знает, что и Жених ее черен. Быть похожей на Него для нее не позор, а слава! И нет для нее большей хвалы, чем поношения, какими поносили Христа. Вот откуда ликующий возглас: Я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа (Гал 6, 14).

Отрадно унижение креста для того, кто благодарен за крестные муки. Это позор и срам, это чернота и грязь, но это образ и подобие Господа, и красота Его. Пойди к святому Исайе, он тебе опишет, каким видел Его в духе. Как ты думаешь, кого он назвал Мужем скорбей и изведавшим болезни? Про кого он сказал: «Мы отвращали от Него лице свое, как от прокаженного. Мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. А Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; и ранами Его мы исцелились» (Ис 53, 3–5)».

И ниже: «С какой стати я буду стесняться называть Его черным и грязным, если Он сам не просто словом, а делом поставил Себя на место последнего грешника? (2 Кор 6, 21). – Посмотри, какой Он грязный, оборванный, весь синий от синяков, липкий от плевков, обезображенный смертью»[358]. И дальше: «Кто видел Его тогда, те видели Его уродливым, черным и грязным. Он висел на кресте, вытянув руки, между двух негодяев, на смех недоброжелателям, на слезы верным. Смех внушал Тот, Кто мог внушать ужас, Кто должен был внушать почтение»[359].

И еще: «Каменные норы – убежище ежам (Пс 103, 18)[360]. А где надежное и крепкое убежище для слабых? Где могут они отдохнуть в безопасности? – Только в ранах Спасителя. Там я живу, и жилище мое тем безопаснее, чем крепче мой Спаситель. Мир ревет, тело жмет[361] дьявол роет мне ловушки. Но я в них не упаду: мой дом построен на твердом камне (Лк 6, 48). Да, я согрешил, и грех мой велик. Да, совесть моя будет смущаться, но не смутится вконец: я оглянусь вокруг – вот она, рана Господня. Воспоминание о ней поддержит меня. Ибо Он изранен был за грехи наши, и ранами Его мы исцелились (Ис 53, 5). Что может быть настолько смертельное, что не исцелялось бы смертью Христовой?»