Размышления перед казнью

Моя готовность взять ответственность на себя терпела крах из-за отсутствия у меня права добиваться своего, т.е. приказывать! Право отдавать приказы фюрер оставил исключительно за собой...

Но это сознательное и желаемое [фюрером] ограничение моих компетенций я во все возрастающей мере воспринимал как гнетущее и крайне мешающее. Тем не менее, как «представитель вооруженных сил», я принадлежал к непосредственному окружению фюрера (вопреки своему желанию и выходя за рамки своей, самой по себе ограниченной, сферы военной деятельности). Постепенно я оказался втянутым во всякие дела и события, которые лишь совсем косвенно затрагивали или же вообще никак не касались меня. Стоило только возникнуть какому-нибудь так или иначе связанному по времени и характеру с военным руководством делу, как меня попросту захлестывал этот поток, из которого я не мог выбраться.

Добавим к сему совершенно чуждый солдату неупорядоченный стиль работы фюрера, пренебрегавшего всяческими компетенциями и разделением задач и по собственному произволу отдававшего приказы с требованием их немедленной передачи дальше, не считаясь с тем, кто же именно в служебном порядке отвечает за их осуществление.

Ликвидация самостоятельных функций военного министра как гаранта политических и государственно-правовых основ воо-ружсшшх сил создала тот вакуум, который обеспечил фюреру желанную свободу действий, а меня поставил перед неразрешимой задачей. Проблемы и задачи отнюдь не стали решенными оттого, что были уничтожены органы, призванные заниматься ими.

Как ни противился я внутренне и внешне использованию меня за пределами функций моей должности начальника чисто воешюго штаба, я просто не мог ничего поделать с этим. Хотел я или нет, я почти автоматически — уже в силу одного только своего присутствия — оказывался вовлеченным в водоворот разных дел, зачастую даже и не предчувствуя и не зная, о чем вообще идет речь. При этом меня ни о чем не спрашивали, и никакой возможности высказаться я не имел, а был просто немым свидетелем происходившего. А для общественности и непосвященных в обычаи ставки фюрера я и внутренне, и внешне являлся «политическим генералом».

Но я был только солдат, и как таковой — повиновался... Единственным извинением мне могут служить моя недостаточная проницательность, а также сила той личности, которой я оказался противопоставлен и противостоять которой был не в состоянии: я подчинился ее диктаторской воле. И тут ровным счетом ничего не меняет мое внутреннее несогласие, мои частые попытки с глазу на глаз высказывать серьезные опасения и просьбы о моей отставке. Я не устоял и поступков своих оправдать не могу. В лучшем случае — могу их только объяснить...^{218 220 221}

Часть III

ВОЙНА

ВОСПОМИНАНИЯ ГЕНЕРАЛ-ФЕЛЬДМАРШАЛА ВИЛЬГЕЛЬМА КЕЙТЕЛЯ 1938—1945

От Австрии до конца Французской кампании

Начато в Нюрнберге. 7.9.[19]46 г.

Вечером 4.2.[19]38 г. после разговора в Имперской канцелярии (во время которого говорил почти только он один) Пгглер отбыл в Бергхоф. Его сопровождал майор Шмундт, только что зался бы обвиненным вермахтом, которому я всегда был заступником и помощником, в дезертирстве с поля боя и в трусости».

в) (О самоубийстве Гитлера.) «Своей смертью Гитлер ушел от ответственности передо мною, перед генерал-полковником Йодлем и перед ОКВ. Не сомневаюсь, что он восстановил бы в отношении нас справедливость и выдал бы мои упущения по службе за свои. То, что он (как я узнал постфактум) самоубийством избежал своей последней личной ответственности (которую всегда так подчеркивал и на которую единолично претендовал) вместо того, чтобы предстать перед противниками, и что он таким образом предоставил своим подчиненным отвечать за его автократические, самовластные действия, — навеки останется для меня непостижимым и означает для меня последнее в жизни разочарование».

удачно занявший новую должность — предложенную мною и утвержденную фюрером должность «шеф-адъютанта» при фюрере, т.е. начальника военной адъютантуры. Потому вскоре была введена и специальная должность адъютанта по сухопутным войскам, на которую был назначен капитан Энгель²²². Это отвечало особому желанию фон Браухича, поскольку тот хотел таким образом обеспечить себе прямой и отчасти личный доступ через своего адъютанта к Верховному главнокомандующему. Кроме того, имелись адъютант по военно-морскому флоту— капитан 3-го ранга Альбрехт²²³ и по люфтваффе — капитан фон Белов²²⁴ — все трое были подчинены Шмундгу. Таким образом, двойное подчинение, в каком находился, к примеру, Хоссбах²²⁵ при начальнике генерального штаба, на будущее исключалось.