Размышления перед казнью

Пока я созванивался с Йодлем, приказав выяснить этот вопрос с военным атташе в Праге, Гитлер диктовал письмо британскому премьер-министру, в котором заявлял: он считает себя полностью свободным в своих действиях и намерен в случае необходимости обеспечить германские интересы военными средствами, если нынешние переговоры станут беспредметными в результате чешской мобилизации²⁶⁹. К счастью, данное сообщение было опровергнуто Йодлем и самим Чемберленом, а потому на следующий день переговоры были продолжены и, хотя и не принесли решения, все же создали приемлемые предпосылки для того, чтобы избежать войны. Вечером мы в темноте вылетели в Берлин, стараясь не попасть в разразившуюся грозу. Незабываема картина электрических разрядов и мелькавших рядом с нами молний, наблюдаемая с высоты примерно в 3 тысячи метров. <...>

Известно, что вмешательство Муссолини послужило последним толчком к Мюнхенской встрече государственных деятелей четырех держав, которая состоялась в конце сентября [29.9.1938 г.] в здании на Кёниглихерплац. Во время приветствия участников [Мюнхенской] конференции я познакомился с [французским премьер-министром] Даладье, с которым у меня при посредничестве Франсуа-Понсе²⁷⁰ во время фуршета состоялся краткий разговор. На самой конференции я не присутствовал, но в ней участвовал Геринг. Итог известен. Но мало кто знает, что именно Даладье сумел преодолеть упорное сопротивление английского премьера такими словами: «Мы не потерпим войны, пусть чехи уступят; мы просто заставим их принять эту аннексию [Судетской области]!» Слова его записал [шеф-адъютант вермахта при фюрере] Шмундт.

На совещании послов, которое должно было определить границу подлежащей аннексии территории, ОКВ тоже имело своих представителей, поскольку установление стратегической границы и включение в нее чешских пограничных укреплений играло значительную роль в военном отношении. Такова была полученная мною инструкция, которую я через моего наблюдателя довел до сведения представителей в качестве основной линии. Историческим фактом является выдающаяся роль в этом деле Франсуа-Понсе с его произнесенной в юмористическом тоне угрозой: «Давайте-ка заканчивайте! Старик (Гитлер) уже отправился в обратный путь к себе в Берлин!» Ради этих восточных вопросов Франция новой войны вести никак не хотела. Гитлер сознавал это, и его твердая вера во Францию, которой он неоднократно обещал никогда не воевать с нею из-за Эльзас-Лотарингии, к сожалению, стала роковой при решении польского вопроса, ибо Англия после Мюнхена мыслила иначе и вынудила встать на свою сторону противившуюся тому Францию.

Я убежден, что развернутое с лета 1938 г. с огромным использованием рабочей силы и материалов строительство западных укреплений оказало сильнейшее влияние на позицию Франции в отношении дружественной ей Чехословакии. Это строительство не могло укрыться от глаз французов, хотя и произвело на них впечатление гораздо большее, чем была действительная оборонная ценность этих укреплений осенью [19] 38 г. Ведь в нашем распоряжении там имелось совсем немного дивизий, дополненных 300 тыс. человек из Имперской трудовой службы и импровизированными резервными формированиями с совершенно недостаточным вооружением и оснащением. Все это можно было назвать гигантским блефом. Премиями, введением ночных смен обеспечивался огромный успех, и на строительстве укреплений достигались наивысшие результаты. Каждую неделю Тодт был обязан докладывать о количестве готовых блиндажей, и таким образом их число (вместе с недостроенными) на 10.10.[19]38 г. составляло 5 тысяч.

Еще в мае мне довелось сопровождать фюрера при инспектировании ведшихся тогда еще лишь сухопутными войсками строительных работ. Руководство осуществлялось командованием 2-й группы армий (Кассель). Генерал Адам, до того занимавший пост начальника Военной академии в Берлине, являвшейся детищем Бломберга, по моему предложению был назначен вместо генерала кавалера фон Лееба²⁶⁸ и 1.4.[19]38 г. стал командующим этой группой армий. Я считал тогда, что такой способный и высокоодаренный генерал (до Бека он был начальником генерального штаба) не должен и дальше стоять в стороне от дел в качестве начальника Военной академии, и перевел его в распоряжение Браухича. Как командующий группой армий «Запад» Адам приветствовал фюрера и сделал вступительный доклад из расчета обещанных ему ОКХ контингента войск с учетом тогдашнего состояния укреплений. Его доклад соответствовал взглядам начальника генштаба Бека и — как сказал мне позднее Адам — имел ярко выраженную тенденцию возможно резче подчеркнуть слабость того сопротивления наших войск западнее Рейна, которое они будут способны оказывать всего несколько дней. Это в первую очередь отвечало намерению в любом случае удержать Гитлера от осуществления вызывавших страх, хотя уже и не совсем не известных планов войны против Чехословакии.