Разница между нами (СИ)

Его раздражает легкость, с которой она говорит, и уверенность в том, словно он в состоянии хотя бы просто находиться рядом с другими девушками, словно он может их рассматривать так. Стоит Бену представить, что в мире, где ждет его Жак, могут быть другие, как его охватывает губительная ярость, он мог бы зарычать от злости или взвыть, как раненое животное. Но больше всего его бесит то, что она действительно считает, будто должна его ждать, а он — прожить другую жизнь, другую любовь. Это даже не смешно.

— Тогда посмотри на других, перед тобой целый мир!

— Прекрати.

Жаклин, кажется, была серьезно намерена начать очередную перепалку, в которой она объясняет ему, что жизнь продолжается, и он обязан прожить ее достойно, что перед ним открыты любые возможности, и единственный способ порадовать людей, которые ему дороги — воспользоваться всем этим. Тем, что ему подарила любимая ценой своей жизни, обесценив подарок до абсурда. Но он начинает слышать доносящийся откуда-то голос, совсем чужой и незнакомый, и, не успев отогнать его, он видит, как Жаклин растворяется прямо у него в руках, успев только оставить прощальный поцелуй на щеке.

========== Глава 2 ==========

Он просыпается нехотя, заранее раздражаясь, потому что не верит тому, что могло случиться что-то настолько важное, чтобы он должен был оставить ее.

— Простите, мистер Стилл, — слышит Бен, протирая заспанные глаза, и видит Менсер, что неловко топчется на пороге, — Ваша сестра сказала, что если она не успеет вернуться к трем, мне нужно разбудить вас, потому что мне нужно домой, а Джуда нельзя оставить одного. Простите, что я так вломилась, Вы не слышали стук, а времени у меня совсем не остается.

— Не волнуйтесь, можете быть свободной. — Бен поднимается и следует за ней на кухню, чтобы закрыть дверь.

— Благодарю, я оставила обед на плите. — невзирая на видимое смущение на лице, все ее маленькое тело пропитано уверенностью, которая скользит в каждом движении. Менсер проверяет поджаренное мясо, выключает плиту и отставляет кашу в сторону, поправляет волосы мальчика и одним кивком напоминает ему о том, что нужно помыть руки. Быстро застегивает пуговицы на плаще, снимает сумочку с вешалки и, проверив, не забыла ли что-то, выходит за дверь.

Ее практичность напоминает ему…сестру, да, пожалуй, именно ее. Но в Лорен нет и капли этого благородства и самодостаточности. Его родственница куда более торопливая, менее собранная, у нее часто что-то подгорает, разбивается, она все время забывает о разных мелочах. А Менсер выглядит как человек, что привык все контролировать и держать в своих руках, из которых, кажется, не рискнул бы выскользнуть ни один стакан.

— Привет, дядя Бен, — лицо мальчишки просияло от радости, Победитель с улыбкой кивнул и, тут же почувствовав укол совести, как будто по привычке помрачнел.

— Любишь куриные крылышки, Джуди? — мальчик довольно соглашается, и Бен тянется за тарелкой, чтобы положить ему еду. Невольно он подумал о том, запомнилось ли племяннику то, как они жили раньше: заметил ли он, как в доме вместо подгнивших овощей и дешевых макарон начали появляться свежие продукты и то, о чем сам он до победы мог разве что мечтать, дожидаясь праздников — мясо? Стилл надеялся, что нет, надеялся, что сыну Лорен больше никогда не придется почувствовать на себе, что такое нищета.

***

В первый год время тянулось мучительно медленно. Он ненавидел дни за их продолжительность и с нетерпением ожидал ночи, с которой неизменно приходила умершая возлюбленная, хоть и знал, что утром снова будет кричать от боли, разрывающей его сердце. Но, как ни прискорбно было это осознавать, со временем ему становилось легче. Нет, он не стал любить ее меньше, тоска не покидала его ни на секунду, он по-прежнему скучал по ней так же сильно. Но присутствие Вьено, сопровождающее угрызениями совести, становилось все менее ощутимым с каждым днем. Постепенно он принимал мысль, что она действительно покинула его навсегда.

Бен свыкался со своей потерей, но все еще не мог найти, чем можно было ее заменить. Разумеется, он думал не о людях. Сестра с мальчишками, конечно, облегчали его жалкое существование, но никто не мог заменить Жаклин. Бенджен пытался вернуться на работу, несколько первых месяцев после возвращения проводил под землей так же много времени, как и до победы, но от этого становилось только хуже. Все напоминало о ней, воспоминания не снимали боль, а только добавляли мучений. Кроме того, за ним все время летали дроны с камерами — то, что Победитель 29 Голодных Игр горбатился в шахте, вызвало настоящий резонанс. За ним все время таскались журналисты, даже спускались за ним, чтобы задавать свои хреновы вопросы, хоть и знали, что он ничего им не скажет в ответ.