РазNообразный Наполеон

Рана еще не зажила, Ватерлоо – это же практически «вчера». Ждать от него «объективности» нельзя. Лет через десять после битвы он бы, возможно, рассуждал о ней по-другому. Хотя… Не факт. И по-своему он был не совсем справедлив и по отношению к самому себе. Говорил же Наполеон, что поражение в битве при Ватерлоо перечеркнуло значимость всех его предыдущих побед. Нет, не перечеркнуло. Но сам тон рассуждений – очень показательный.

…«История с острова Святой Елены» – его история. Сколько в ней достоверного? Главное-то в другом. Потомкам он оставил память о человеке. Правда, полуправда, неправда… Всё – его.

Легенда? Но какая! Конечно, чтобы оценить ее по достоинству, нужно быть подготовленным. И – непредвзятым. Вот тогда вы его поймете. Одного из величайших людей в истории, который изо всех сил старается остаться Наполеоном. Рассуждений о правде и неправде много. История Наполеона, созданная им самим, – одна. В этом ее значение. Конец легенде. Его собственной легенде. Пора начинаться эпопее.

Глава вторая [1] Смерть императора. Рождение легенд

«Я слышала, как разносчики газет кричали на улицах: „Смерть Наполеона Бонапарта за два су! Его слова генералу Бертрану за два су! Разочарования мадам де Бертран за два су!“ – и это производило на улицах эффект не больший, чем сообщение о потерявшейся собаке».

Слова написала в своем дневнике хозяйка одного из популярных салонов, мадам Адель де Буань.

«Это уже не событие, а просто новость», – так отреагировал на сообщение о смерти Наполеона Талейран.

Сын одного из приближенных императора, Шарль де Ремюза, вспоминал: «Кроме моей бедной матери, проплакавшей весь день… это событие почти не произвело впечатления на мое окружение… ни мои друзья, ни я сам не думали, что произошло важное событие, и, может быть, нам казалось, что завершение этой эпопеи, наконец, избавит нас от ее героя».

Как такое возможно?! Англичане, его главные враги, потрясены гораздо больше. В Лондоне после появления специальных афиш многие облачились в траур. Они все же джентльмены, отдать дань таланту и смелости для них в порядке вещей.

А вот французы, которых он так любил… С одной стороны, признаваться сейчас самим в любви к императору – опасно. С другой… Они не забыли о нем, но шесть лет он был где-то очень далеко, на скалистом острове посреди Атлантики. Они почти ничего не знали о «другом Наполеоне». Потом он взял и умер.

С великими почти всегда так. Чтобы вспоминать про жизнь, нужно сначала осмыслить смерть. Не такое уж и простое дело. В случае с Наполеоном – особенно. Одна из уцелевших бонапартистских газет написала: «…Его посмертная слава еще не настала, и мы даже сомневаемся, что сейчас это время пришло».

Что ж, ждать осталось недолго. И «славы», и «позора». Наполеон умер, да здравствуют легенды о нем! Он умер и теперь не может изменить ничего.

Только смерть делает человека «настоящим мифологическим персонажем». Сюжет жизни завершен – обдумывайте, додумывайте, придумывайте.

Да, он успел подарить миру свою легенду. Ту самую «историю с острова Святой Елены». Она ведь появится уже после смерти Наполеона. Знаете, что произойдет? Ее будут активно использовать все творцы «мифов» о Наполеоне. Хотел он этого или нет, императора уже никто не спрашивал.

Итак, пришло время больших легенд. Справедливости ради отметим, что «эпопея» (еще раз вспомним Шатобриана), по сути, началась еще при жизни Наполеона, в тот момент, когда император отправился в ссылку на Святую Елену. Он жив, но его… нет. Как такое может быть?!

…Простые люди никогда не забывали об императоре. Настанет время – и левые интеллектуалы скажут, что действовал-то Наполеон «всегда в интересах буржуазии». Народ, похоже, этого не понимал. Особенно бывшие солдаты Великой армии.

«Старые ворчуны», прошедшие от Лиссабона до Москвы, помнившие Аустерлиц и Йену. И совсем еще не старые «Марии-Луизы», те, кого фактически мальчишками призвали защищать Францию в 1813–1814 годах. «Пушечное мясо», говорите? Про это они тоже не знали. Наполеон для них – Бог! Даже для тех, кто верил еще и в Иисуса.